Когда они попрощались со мной, я на
пороге добавил.
- Да и замените её духовника, не
понимаю, как он мог это проворонить.
- Первым же делом синьор, - хмуро
ответил мне маркиз, кланяясь и прощаясь.
Когда они ушли, в комнату вошли
инквизиторы. Отец Стефан без всяких слов по моему виду всё
понял.
- И что мне теперь с этим делать
брат? – я поднял на него задумчивый взгляд.
- То, что подсказывает тебе вера и
совесть брат Иньиго, - ответил он, - а мы благодарны тебе за то,
что наша осталась, хотя бы немного чиста.
- Позовите писарей, надиктую им
дословно наш разговор с допрашиваемыми, -вздохнул я.
- Конечно брат Иньиго, - кивнул он,
зовя людей. Листок же с подписью Франчески я приказал Бернарду
спрятать, чтобы его никто не видел.
***
10 апреля 1455 A.D., Неаполь,
Неаполитанское королевство
Расследование медленно, но неуклонно
шло к концу. Отец Иаков, освободившийся от дел с дворянами, все
допросы по оставшимся делам провёл всего за несколько дней, так что
мы собрались вместе, чтобы подбить всё в один свиток, а также
определиться с днём аутодафе и епитимиями, вынесенными по каждому
рассмотренному делу. Самые строгие наказания касались вальденсов из
нашего списка с королём, им грозило тюремное заключение и лишение
всего имущества, все остальные либо получали 2-3 года тюрьмы, либо
распоряжение о необходимости паломничества в Святые места, либо же
ношение крестов на одежде, означавших как раз получение наказания
от церкви для согрешившего. На костёр не отправили никого,
поскольку инквизиторы не нашли для этого оснований.
В разборки с дворянами и их арестами
я не влезал, этим занимались префекты и гвардия короля, я сильно
был рад, что хотя бы этот процесс прошёл без моего участия, а то
судя по тем молчаливым и ненавистным взглядам, которыми меня теперь
провожали на улицах города неаполитанцы, меня почему-то невзлюбили
за время проведения расследования. Но хотя бы никто не кричал
больше вслед о «монстре», «ублюдке» и «уроде» и то я был этому
рад.
- Брат Иньиго, передайте в магистрат
дату проведения праздника – 15 апреля, - попросил меня брат Стефан
и я кивнул, принимая поручение.
Дверь в нашу комнату внезапно
открылась и внутрь вошёл архиепископ, который держа в правой руке
письмо, радостно вскрикнул, обращаясь почему-то только ко мне.