- Синьор Иньиго, - к нам с Бернардом,
у которого я был за спиной, подошёл знакомый мне дворянин.
- Граф Латаса, какая честь видеть
вас, - склонил я голову перед человеком, который однажды нёс меня
на руках к королю, - чем я могу вам помочь?
- Его высочество хочет вас видеть
синьор Иньиго, - улыбнулся он мне и немного смущённо продолжил, -
если вы не против моих рук, то он бы хотел поговорить
тет-а-тет.
- Я был вам благодарен прошлый раз за
помощь, почему я должен отказываться от неё сейчас? Конечно, если
вам будет нетрудно, я согласен.
- Вы пушинка синьор Иньиго, - он
аккуратно принял меня от Бернарда, - моему младшему сыну сейчас два
года, но весит он точно больше вас.
- Надеюсь он вырастит таким же
большим и сильным, как его отец, - улыбнулся я, и граф поблагодарив
меня, понёс к местам, которые были лучше обставлены и покрыты
тканью, а над местом короля и вовсе даже имелся небольшой навес. К
моему удивлению, а ещё большему дворян, которые его окружали,
Альфонсо попросил всех отойти от нас, кроме советников и граф
опустил меня прямо рядом с ним, на соседнее с троном место.
- Доброе утро Ваше высочество, -
поприветствовал я Альфонсо.
- Да, сегодня, пожалуй, оно такое и
есть, - кивнул он, доставая свиток и показывая его мне.
- Здесь доля Святого престола в виде
векселя в банк Медичи на триста тысяч флоринов, - тихо сказал он,
помахивая им, - всё, что мне удалось собрать за такой короткий срок
с продажи имений и титулов, выявленных инквизицией еретиков. Он
выписан на Святой престол, а конкретно на нового папу, поручителем
вписан ты. Кстати, поздравляю тебя, мне сказали, что это твой
наставник, так что думаю тебя ждёт теперь блестящая духовная
карьера. Возможно, когда мы встретимся с тобой в следующий раз, ты
будешь уже кардиналом.
- Возможно Ваше высочество, - пожал я
плечами, поскольку сам в этом не был так уверен.
Я протянул руку к векселю, но он
отклонил документ в сторону, а я недоумённо на него посмотрел.
- Или же, - тут Альфонсо советники
подали два свитка, и он показал их мне, - второй вариант. Пятьдесят
тысяч флоринов для Святого престола, как они этого и хотели,
пятьдесят тысяч для тебя лично, а остальное я оставлю себе,
отправив при этом благодарственное письмо папе за работу трибунала
в моём городе и тебя лично.
Его поступок меня откровенно удивил,
я сам последними ночами мучался, думая, как присвоить себе деньги,
предназначавшиеся для папы, ведь было ясно, что мне с них ничего не
достанется, поскольку я просто не смогу приехать с меньшей суммой,
чем мне даст король. Одно дело продажа индульгенций, где я неплохо
наварился, другое же откровенное воровство, на котором меня было
легко поймать. И когда я уже смирился с тем, что придётся деньги,
отданные мне королём передать папе, от него последовало такое
щедрое предложение. Пятьдесят тысяч флоринов – просто какая
охрененная куча денег. Немыслимая и невозможная для любого, кроме
самых богатых людей мира.