Я бы
отдал всю свою магию и богатство, лишь бы хоть раз по-настоящему
ощутить морской бриз на своем лице, вкус вина, текущего по горлу. О
какой феерии чувств говорил Ириан после встреч со своими
любовницами? Каково это, когда сердце быстро стучит от одного лишь
поцелуя?
С
детства мой взгляд застилает серая пелена. Все вокруг скучно и
однообразно. Должно быть, поэтому Ириан попросил брата, чтобы я
стал распорядителем конкурса невест. Возможно, это смогло бы меня
развлечь.
Он
предложил фее отправиться в наш мир — она отказалась. Впервые,
находясь от кого-то всего лишь в нескольких шагах, я ощутил не
просто тоску, а одиночество без определенного человека. Взять бы ее
еще раз за руку, погладить и вдохнуть аромат…
Фея
четко дала понять, что не желает нас больше видеть, и мы ушли. Я
дал себе слово вернуться в свадебный салон еще раз — убедиться в
том, что освобождение от проклятья возможно, или же… наоборот,
обрести полную уверенность в своей обреченности. Отличным поводом
для встречи послужит задание от короля. Я стану именно тем, кто
принесет фее все необходимое для нарядов.
Проклятье, лежащее на нашей семье, свело в могилу
прадеда, деда и отца.
Неужели меня ждет такой же конец?
Фея
прокляла мой род за преступления прадеда. И мы все расплачиваемся
за них: сумасшествие и самоубийства.
Я
помню равнодушие отца, перебирающего струны гитары, пока его родной
сын, мой младший брат, бился в предсмертной агонии. Безутешные
слезы матери, напрасно взывающей к мужу о помощи.
Я не
поступлю так бессердечно — у меня не будет ребенка, который бы
страдал как мы с братом. Уж лучше покончить с собой и прервать
агонию рода Ларсенов».
В кабинет
Его Величества Арнкела они вошли сквозь мерцающую арку-портал и
предстали перед черноволосым мужчиной, восседающем на внушительном
кресле-троне.
Король был
настолько широкоплеч и мускулист, что мебельный гарнитур делали
специально под его габариты. Арнкел внушал страх и трепет не только
своими глубоко посаженными пронзительно-синими глазами, сверкающими
под темными бровями, но и заостренными чертами лица, о скулы
которого, казалось, можно порезаться. Облик дополняли прямой нос,
четкие губы и хищная улыбка, заставляющая дам падать в обмороки,
что весьма забавляло короля. Арнкел был воистину прекрасен и
одновременно страшен в своей величественной красоте. Ему было под
сорок, но тело оставалось молодым и подтянутым.