— Тебе не больно его держать? —
я потерла пальцем кольцо – простое, без драгоценных камней, с
вырезанной на нем веточкой с листьями.
— Нет, не больно. Я ведь ношу
браслет, — он покрутил рукой. — Его должны скоро снять, и мои
прежние способности раскроются. Это кольцо без магических свойств,
оно не причинит вреда.
— Ты поэтому велел Матвею
научиться определять врагов рядом? И поэтому именно он нашел меня
на поляне с разбойниками?
— Да, — он взял меня за руку с
кольцом. — В первую встречу я почувствовал в нем вампира. Но не
сына, это из-за браслета и возраста. Матвею десять лет, а моему
ребенку сейчас должно быть около двенадцати-тринадцати. Ты не
знаешь, что с ним сделал Криштов, быть может, провел какой-то
обряд?
— Нет, но думаю в дневнике
должно быть написано, — мы вместе принялись изучать содержимое
страниц, пока Эржбет не оскалился.
— Заклятие «Оборот». Теперь мне
все ясно. Он наложил его на внука. Боялся, что я найду его, и
поменял возраст, но это не давало ему гарантии, поэтому он сбежал в
техномир, инсценировав собственную смерть. Проклятый маг, — вампир
злобно сверкнул глазами.
— Прошу тебя, не говори так о
нем. Он заменил мне отца и был хорошим дедом для Матвея. До самой
смерти Криштов мучился чувством вины из-за дочери, ведь он разрушил
ее счастье своей ненавистью. Как бы плохо ему не было, он продолжал
поить Матвея своей кровью.
Вампир тяжело вздохнул, я слышала,
как скрипнули его клыки. Он старался удержать гнев, пока не
спросил:
— Ты согласна стать только
моей… и нашего сына?
Я обняла его, нежно целуя в шею:
— Согласна… — шепот канул в
наших сомкнувшихся губах.
В спальне я отдалась ему без остатка,
меня больше не мучила совесть и страх потери Матвея. Квартиру
объяла тишина, а за прикрытой дверью спальни царила симфония
страсти.
Эржбет шептал о том, что моя кровь
—настоящая амброзия, бережно вкушая ее и позволяя окунуться в
вампирский гипноз, который заставил каждую клеточку моего тела
расслабиться. Я растекалась в его руках расплавленным воском, из
которого он лепил наш экстаз. Его руки и тело дрожали от
напряжения, прежде чем он наполнил мои душу и тело настоящей
жизнью.
Перевернувшись на бок, я случайно
задела пульт, включился телевизор, и оркестр заиграл «Вальс цветов»
Чайковского. Мне стало смешно, потому что сейчас я напоминала себе
легкий и нежный лепесток, который Эржбет всколыхнул своими
прикосновениями.