Осколки памяти - страница 29
Хариса
Помучавшись без сна в кровати, перебралась в кресло у окна, забрав с собой одеяло. Через открытое окно шептало море и дышало теплым соленым ветром. Шурша песком и галькой накатывал прибой. Раз… два… три… четыре… Я закрыла глаза.
- Лис... – позвал тихий голос.
Круглая желтая луна смотрела в окно, застенчиво прикрываясь вуалью облаков.
- Лис… иди ко мне… - голос звал и манил к себе. – Я жду… Лис… я так тебя жду…
В свете луны предметы и мебель в спальне принимали новые искаженные очертания. Неслышно распахнулись створки дверей. Голос звал оттуда:
- Лис... иди же... иди ко мне…
В проеме двери появился золотой огонек. Мерцая и двигаясь, он становился все больше, пока не превратился в изящную бабочку. Золотистую бабочку с тонкими, почти прозрачными крылышками. Она подлетала ко мне и улетала к дверям и снова возвращалась. Звала за собой. Звал и голос:
- Лис… иди ко мне... моя Лис…
Я встала, одеяло упало, запутав мне ноги и стараясь удержать на месте. Плечам стало холодно. Теплый ветер, дувший из окна, вдруг стал ледяным, обняв холодными пальцами. Море взволнованно зашипело, как будто пытаясь мне что-то сказать. Кресло подставляло подножки, прося вернуться в его объятия.
Бабочка звала.
Выпутавшись из складок одеяла, подошла к дверям. В гостиную луна не попадала, но бабочка освещала мне путь.
- Лис... – голос звал, не переставая, – Лис... я жду тебя…
Бабочка подлетела к входным дверям, присела на них, приглашающе махая крылышками. Я повернула ручку, но дверь не открывалась.
- Лис... ты нужна мне... – голос стал страдающим. Он замерзал где-то там в одиночестве. Хотелось спасти, согреть и согреться самой. – Лис…
Бабочка начала биться в закрытые двери. Я дергала ручку, стучала ладонями, пинала ногами. Дверь издевалась. Голос умоляюще звал из-за двери. Бабочка выросла и ударившись о полотно двери, рассыпалась в пыль. Двери резко распахнулись. Коридор был залит лунным светом. Луна в окнах выросла и стала огромной, приобрела красный оттенок.
- Лис... – звал голос, – Лис... иди ко мне… Лис…
- Лис! – голос, внезапно, стал громче и нетерпеливее. Из него исчезла нежность и прорезался приказ. – Я сказал подойди!
- Нет, – я замотала головой. Этот другой голос вводил в ужас. – Нет. Я не хочу.
- Ты все равно будешь моей, – грохотал голос. Засмеялся громовым смехом. – Все равно! Будешь!