. Из документов следует, что Николаевский стал руководителем этого официоза меньшевиков. Так, в протоколе заседания бюро от 19 октября можно прочитать: «Решено поручить т. Бабину быть помощником Б.И. Николаевского по работе в «Партийных известиях» с сохранением им прежних обязанностей»
[146].
В это время Николаевский полагал, что меньшевикам необходимо установить широкое и разностороннее сотрудничество с эсерами, что только в этом случае они удержатся у власти и смогут сохранить в стране демократический порядок. «Это была моя старая крестьянскофильская такая линия», – рассказывал он[147]. Правда, накануне возник серьезнейший политичесий кризис, связанный с тем, что главнокомандующий генерал Л.Г. Корнилов двинул войска на Петроград с целью установления в стране «твердой государственной власти». Министр-председатель А.Ф. Керенский, по существу, повел себя как провокатор. Изначально поддержав Корнилова и вступив с ним в переговоры, он затем объявил генерала предателем и призвал к отпору корниловщине.
В стремлении спасти революцию на некоторое время объединились все меньшевистские фракции. Николаевский по поручению руководства своей партии даже участвовал в агитации среди корниловских войск. Он отправился в расположение Уссурийской дивизии, участвовал в нескольких митингах. Однажды к нему подскочил какой-то офицер с обнаженной шашкой. Жизнь оратора повисла на волоске. Но офицера оттянули солдаты, и митинг продолжался[148].
Видимо, агитация какую-то роль сыграла. Но как рассказывали в то время, более остроумным средством защиты Петрограда от кавказской Дикой дивизии корпуса генерала А.М. Крымова стал состав цистерн, наполненных чистым этиловым спиртом. Дивизия стала небоеспособной почти моментально. Крымов, видя разложение Дикой дивизии, застрелился. Поход на Петроград был сорван.
Николаевский стал участником II съезда Советов, на котором большевики, поведшие за собой основную часть делегатов, добились принятия декрета о земле и о мире, а затем образовали свое правительство. Вместе с Мартовым и другими меньшевиками-интернационалистами он покинул съезд в знак протеста против установления той власти, которую уже в этот первый день ленинской диктатуры он и его однопартийцы определили как преступление против идей Февраля. В октябре он вышел из редакции «Рабочей газеты», несмотря на тягу к журналистике. Но участвовал в чрезвычайном съезде РСДРП(о), состоявшемся 30 ноября – 7 декабря 1917 г. и проходившем в сложных условиях подозрительности и большевистских преследований. Не было средств на стенографистов. Николаевский совместно с Софьей Моисеевной Зарецкой, являвшейся членом ЦК, вел протокольные записи. В свободные минуты Зарецкая сделала карандашные наброски и портреты нескольких руководителей съезда