- Я вывожу их… - трясется голос Леры, - а они лезут… от
соседей…
И я верю ей. Потому что повсюду у Леры бедно, но чисто. А от
алкашей что только не прилезет…
- Собирайся, Лер. – окончательно говорю я.
Лера все еще упрямится. В глазах ее стоят слезы. Она смотрит на
Колю. Обводит глазами всю убогость, в которой они живут. Натыкается
на второго таракана, вздрагивает и…
- Хорошо, Марк. Я только соберу наши вещи.
ВАЛЕРИЯ КРАСОВСКАЯ
Я собираю вещи, а у самой слезы из глаз текут. Наверно, потому
что я долго их сдерживала. Мне нужно было быть сильной, чтобы
вытерпеть все свалившиеся на меня невзгоды.
А сейчас меня пожалели и протянули руку помощи. И я бы не
приняла эту помощь от предателя, но… мне стало так жаль моего
сыночка! Коля не должен жить в этом, как выразился Марк,
бомжатнике. Коля не должен каждый день тратить час на дорогу в
школу и обратно, и он не должен есть пустые гренки на ужин…
Поэтому я сейчас, закусив губу, чтобы не разреветься
окончательно, быстро кидаю наши невеликие пожитки в дорожную сумку.
От квартиры я пока отказываться не буду, хотя этот «бомжатник»
съедает львиную долю моей зарплаты. Посмотрю, что нам предложит
Марк. Вообще, оценю обстановку, и только потом буду «рубить с
плеча». Хотя мне самой эта ужасная общага очень не нравилась, и я
подыскивала более приемлемые варианты.
Мой бывший муж в этой убогой квартиренке смотрится инородным
телом. Он высокий, статный, видный, хорошо одетый, хорошо пахнущий,
и посреди этой разрухи с тараканами. Боже, как мне стыдно, что я
оказалась на таком дне… и что самое страшное, вместе со своим
сыночком.
Я вытаскиваю из холодильника оставшееся на дне картонной
упаковки, молоко – завтра сварю Коле кашу на завтрак, забираю лоток
с несколькими яйцами, начатый батон хлеба. Вытаскиваю все приборы
из розеток. Выключаю везде свет. Марк все это время стоит рядом с
сыном. Именно, что стоит. Ему даже брезгливо опускаться на этот
ужасный продавленный диван.
- Коля, одевайся. – протягиваю я сыночку курточку. – Марк, я все
собрала.
Марк кивает, отбирает у меня дорожную сумку и молча идет вперед.
Я закрываю дверь на ключ, и иду вслед за бывшим мужем. Марк, будто
крейсер, прокладывающий нам с сыном путь из пучины бедности и
нищеты в бухту нормальной жизни.
Я очень надеюсь на то, что мы с Колей больше никогда не вернемся
в этот ужас с клопами, тараканами и алкашами.