– Да, было бы здорово! Можешь прихватить…
Он уже забрал тяжелую коробку из моих рук.
– Ага, взял. Иди первой.
Я взяла полиэтиленовые пакеты в руки и направилась по лестнице к своей собственной двери, потом отперла и распахнула ее.
– Спасибо. Можешь поставить коробку вон там, на комод у подножия лестницы.
Я показала на один из дюжины комодов, которые собирала по комиссионкам и мебельным магазинам. Патрик называл это фетишем, я же – практичным использованием пространства и умелым сбором вторсырья. Тот комод, который я имела в виду, был длинным и низким, примерно до середины моего бедра. Я покрыла его коллажем из статей и снимков, вырезанных из внушительного запаса журналов по искусству фотографии, на которые я уже не была подписана. Этот комод стоял прямо у стены, у железной спиральной лестницы, ведущей на чердак и по вине этого обстоятельства заваленной всяческим барахлом, которое я хотела поднять наверх – и, разумеется, совершенно забыла об этом.
Алекс поставил коробку рядом со стопкой романов в твердом переплете, которые я купила по дешевке на распродаже серий книг – и которые мне все недосуг было разобрать.
– Ярая фанатка Джеки Коллинз, да?
Я рассмеялась:
– Эй, полегче! Некоторые книги плохи, потому что они плохи. А некоторые книги хороши, потому что они плохи.
Он обернулся ко мне через плечо:
– С людьми то же самое.
Прежде чем я смогла ответить, Алекс сделал шаг назад и закинул голову, чтобы рассмотреть винтовую лестницу, его руки уперлись в бедра.
– А что там, наверху?
– Всего-навсего чердак.
– Я могу его осмотреть?
– Конечно. – И поплелась следом за ним по винтовой лестнице.
Когда Алекс оказался на самом верху, с его уст слетел тихий, восторженный свист:
– Просто великолепно!
Перед нами предстало открытое пространство, в нижней части чердака оно казалось довольно большим, но скошенный потолок мешал свободно расставить мебель. И все же я умудрилась превратить чердак в уютное и приятное для глаза местечко, ограничившись малыми средствами – кучей рухляди из комиссионки и подобранным чуть ли не на помойке хламом: угловой секцией разборной мебели, прежде стоявшей в вестибюле гостиницы, низким журнальным столиком и множеством подушек. Высоченные, во всю стену, окна были разделены пополам нависавшими за несколько дюймов от потолка мансардными балками, на которые я повесила прозрачные цветные занавески и украсила нитками бус. В углу висел дешевый бумажный фонарь из «Икеа».