Остановившись и спрыгнув на землю, я
отпустила жеребца на выпас, убедившись, что растущая рядом трава не
отравлена мертвой магией.
— Время для уборки, — произнесла я,
достав из сумки яблоко и, откусив немного, остальное протянула
коню. Бром раздул широкие ноздри и захрустел фруктом.
Я переступила через железные прутья,
под ногами привычно зашуршала листва, и запах сырости усилился.
Сделав глубокий вдох, я приступила к задуманному.
От мановений моих пальцев сорная
трава стала иссыхать, превращаясь в пепел. Только крапиву, растущую
вдоль ограды и склепов, я оставила нетронутой. Отец учил, что это
растение применяется для защитных обрядов и зелий.
Каждое прикосновение к надгробным
плитам возвращало испорченным надписям прежний вид, восстанавливая
имена и даты, стихотворные строки и портреты. Дорожки быстро
расчищались, мраморные плиты блестели, кованая оградка из ржавой и
кривой превращалась в абсолютно новую. После утомительных
манипуляций я коснулась первого накопителя: камень слегка нагрелся
в руке, вливая в меня порцию сил, и помутнел. Избавив этот участок
кладбища от мусора и вернув ему опрятный вид, я перешла к наведению
порядка в самих склепах. Но, прежде чем зайти внутрь, запустила
порыв ветерка с заклинанием на определение атакующих чар.
В одном из склепов обнаружились
проклятия слепоты, онемения и истощения, направленные на воров,
решивших поживиться за счет мертвых, а в других нашлись и более
смертоносные чары.
Трогать чужие регалии и сокровища я
не собиралась и порядок в тех местах наводила с особой
осторожностью.
«Духи чувствуют, когда к ним идут с
дурными намерениями».
Магический ветерок скользил из одного
склепа в другой, унося пыль, грязь, пожухлую листву и отвратные
ароматы. Закончив уборку, я устало облокотилась о надгробную
плиту.
Солнце скрылось за облаками, небо
потемнело, а вдалеке прогремел гром.
— Это что же ты здесь вытворяешь,
паршивец? — неожиданно окликнул хрипловатый старческий голос.
Повернувшись, я увидела, как из
тумана вышла сгорбленная фигура в потертой куртке с лопатой на
плече. «Вот и местный сторож, и как у него сил хватило сюда
доковылять?»
— Ни дня не проходит, чтобы вы не
шастали сюда из своего университета! Все могилы мне разворошили,
проклятущие! Да чтоб вам на том свете аукнулось! — ругался старик,
но, поравнявшись со мной, резко замолчал.