Оборотень пододвинул к нему тарелку с
яичницей из пяти яиц и ломтиками хрустящего бекона.
— Корвин, ты наведался к нам на
завтрак поточить свой вампирский язык или сообщить, кто та особа,
что вздумала столкнуть Диаваля со скалы? — Юро со скепсисом
взглянул на де Ланваля.
— Ты думаешь, это было умышленное
покушение на убийство под видом случайности? — вампир развалился в
кресле.
— Нельзя отмахиваться от этой версии.
Конечно, право на жизнь имеет и другая — сильный порыв ветра легко
может скинуть слабо держащегося за опору человека. Но неспроста
лорд Варлок так тщательно скрывал наличие сына и занимался его
усиленной подготовкой. Неудивительно, что он поступил сразу на
третий курс и впервые столкнулся с некромантским оцепенением.
Варлок хоть и подвергал Диаваля немыслимым испытаниям, которые
выдержит не каждый мужчина, но всегда подстраховывал. Здесь же он
сам по себе, — пояснил Крабат, подцепив вилкой ломтик помидора.
— Согласись, ты и сам, когда впервые
испытал оцепенение, был похож на мертвеца, а Диаваль еще легко
отделался. По крайней мере, оклемался он достаточно быстро, — Юро
сделал большой глоток кофе из чашки.
«За все это время дядя Аластор ни
разу не проговорился. Он знал, что у Варлока есть третий сын, но
сообщил мне о нем, только когда Диаваль поступил в Виверну. Просил
присмотреть за ним, стать напарником по учебе, защищать. Неспроста
Варлок хранил наличие младшего ребенка в строжайшем секрете. У
инквизитора, отправившего в преисподнюю столько личей и
преступников, есть серьезный повод ревностно оберегать секреты
своей семьи. Не зря Диаваля с детства готовили к взрослой жизни,
полной опасностей, и наличие покушений – её неотъемлемая часть», —
думал Крабат, покончив с завтраком. Впереди их ждали лекции.
***
Диаваль
Мне претила мысль о том, что я
превращусь в глуповатую девицу, ожидающую, когда ей предложат руку
и сердце, а клеткой для моей свободы станет выгодный брак. Нет, мои
амбиции были куда выше: я жаждала стать инквизитором, идти по
стопам отца, равняться на братьев и всегда, с самого детства,
придерживалась этой цели. Мне все равно, в каком облике
существовать: женском или мужском. Главное — дотянуться до звезды.
Матушка поддерживала во мне этот огонек и, будь она сама крепче
здоровьем, пустилась бы во все тяжкие вместе с отцом, не побоявшись
ни одного мертвяка. Но мужчины нашей семьи оберегали хранительницу
домашнего очага, особенно от козней родственников и соседей.