— Да, прости… спасибо за
гренки, — я была сама учтивость, стараясь не рассмеяться.
Девушка захрустела черной полоской
хлеба с коричневым паштетом, я без опаски тоже съела одну.
— У тебя кубок почти опустел? —
спустя несколько минут молчания отметила я, наблюдая изменения во
внешности ведьмочки.
И без того румяные, ее щеки совсем
раскраснелись, глаза странно заблестели, зрачки расширились, а на
лице расползлась пьяная улыбка.
— Д-да-а-а-а… то-о-о-о-чно,
сейчас налью, — растягивая слова и облизывая пересохшие губы,
протянула она.
Крышка корзинки была открыта, и я
увидела второй сосуд с вином.
«Какой из них с зельем, можно
определить по запаху», — незаметно для девушки я вытащила кинжал и
левитацией отправила его на лед.
— Джиневра, давай я поухаживаю
за тобой, — я перехватила ее руку с кубком и нежно сжала запястье.
— Вот незадача, я забыл кинжал на льду, ты не могла бы его
принести?
— Конечно, дорогой, — ее губы
расплылись в глуповатой улыбке, и мне стоило больших трудов не
рассмеяться.
Краем глаза следя за неуверенной
походкой девушки, я быстро откупорила обе бутылки. В коричневом
сосуде плескалось обычное вино, а в зеленом — с добавкой
приворотного зелья.
«Нужно уделять больше времени и
внимания занятиям мадам Зеварцер, иначе вздумай кто отравить меня —
могу не унюхать», — я налила в кубок вина и захлопнула крышку
корзинки. Джиневра вернулась обратно, довольно размахивая моим
кинжалом.
— Диаваль, ты такой неприступный, но,
так и быть, отдам твое оружие в обмен на поцелуй, — игриво начала
она.
— Целый поцелуй? — наигранно
возмутился я. — Джиневра, это нечестно…
— Да брось, всего один, и
забирай свой кинжальчик, мне-то он без надобности, — она подошла ко
мне вплотную и присела на колени. Ее рыжие волосы развевал ветер,
она приоткрыла рот и потянулась ко мне.
— Хорошо, но закрой глаза, —
приказала я.
В глазах Пендрагон появился азарт, и
она послушно смежила веки, вытянув губы трубочкой. Я обвила ее
талию рукой, коснувшись рукояти кинжала и… чмокнула ведьму в нос,
ловко отобрав оружие.
— У-у-у, так нечестно! —
девушка заколотила кулачками по моей мужской груди.
— Ты ведь не уточняла, куда
тебя следует поцеловать, а воспользоваться опьянением девушки мне
не позволит совесть, — я усмехнулась, убирая прядь волос ей за
ухо.