— Помню.
Когда водные процедуры закончились и
братья облачились в домашнюю пижаму, мы сели ужинать. Маллеус
поедал огромную яичницу с сосисками под острым соусом и запивал…
горячим чаем.
— Эх, никогда не получалось
упросить слуг Виверны подать вина.
— Что ты хотел, это
университет, а не таверна. Здесь не приносят алкогольные напитки.
Радуйся, что еду подали, иначе сидеть тебе голодным, — Малефикарум
усмехнулся.
— Не напоминай, — Маллеус
страдальчески закатил глаза. — На втором курсе нас на неделю лишили
еды, приходилось таскаться в общую столовую, а все потому, что мы
притащили парочку бутылок из отцовского погреба.
Звяканье столовых приборов прерывало
те моменты, когда Маллеус болтал. Я только успевала подавать ему
салфетки.
— Иногда мне кажется, что ты
сын не лорда, а обычного простолюдина. Посмотри, как ты ешь,
свинья. Жуй с закрытым ртом и прекрати разговаривать, — беззлобно
отчитал его Малефикарум. Он понемногу начинал засыпать, разомлев
после горячего душа, пары сэндвичей с большой чашкой какао и
исходящего от камина тепла.
— Сегодня вы останетесь со
мной? — с надеждой спросила я.
В детстве, лет до шести, я частенько
выбиралась из своей большой и несколько мрачной для ребенка
комнаты, сбегая к братьям и таща за собой плюшевого енота, которого
Маллеус собственноручно для меня сшил, хотя, конечно, без помощи
мамы не обошлось.
Я укладывалась с Малефикарумом,
потому что из-за кошмаров Маллеус дергался во сне и мог скинуть
меня на пол. А вот Малефикарум спал практически как покойник, но
стоило моим маленьким холодным ножкам и ручкам прижаться к его
телу, он тут же просыпался, укутывал меня одеялом, и так мы спали
до утра, согреваясь теплом друг друга.
В те пару месяцев приставленная ко
мне гувернантка недовольно ворчала: мол, юной леди не положено
спать с мальчиками, даже если это ее братья. Иногда она чуть ли не
силой пыталась увести меня из комнаты братьев, но стоило
Малефикаруму посмотреть ей в глаза, у дамы начинали дрожать губы, и
моя маленькая ручка выскальзывала из ее стальной хватки. Я
скрывалась за дверью комнаты братьев, и до глубокой ночи мы могли
играть в карты или собирать пазл из белоснежных косточек животных.
Такие пазлы Малифиция при помощи чар связывала невидимой нитью и
приклеивала к подставке или вставляла в рамку.