Вахта на этот раз уже ничем не напоминала все предыдущие, на Констанции. Теперь и речи не шло о зондах-разведчиках. Зато нужно было держать связь с орбитальным кораблем и не пропустить момент перехода экипажа в шлюпку, старт которой уже давал сам шеф-пилот мистер Бенджамен Брокун.
Громовой раскат дюз лишь ненадолго нарушил устоявшуюся полуденную идиллию. И, словно расколотое реактивными струями, небо тут же пролилось теплым затяжным дождем.
Неторопливо врачуя рану, нанесенную планете огнем ракетных двигателей, влага ложилась густой пленкой. Смывала все до основания из того чужого, чего не должно было быть, а теперь уже и никогда не будет на девственной поверхности планеты.
И если бы кто еще оставался здесь, то лишь он смог бы видеть, как сокращалась, все уже и уже становилась черная плешина гари, пока, наконец, и ее не поглотил, буйно разросшийся цветочный ковер.
Глава четвертая
Разные судьбы
Обратный путь всегда кажется короче прежнего.
Уже тем самым, что бесследно съедает тоскливые часы ожидания окончания полета, предчувствие перемен. Возможно, к лучшему. Или, хотя бы – расставания с физиономиями коллег, разглядывание которых не доставляло ничего иного, кроме равнодушия.
Однако сам финиш не потряс ничье воображение. Оказался таким же скучным и безрадостным, как и все то, что осталось на душе у каждого после зря проделанной работы.
…Приземление «Гектора» прошло без фейерверка и праздничной суеты. Лишь медики санитарной службы карантина проявили интерес к экипажу.
– Что ж, неудачник платит за все сам, из собственного кармана. Казенный почет ему не гарантируется, – меланхолично заметил Бен Брокун, успевший за время процедуры возвращения смириться с мыслью о своем банкротстве.
Впрочем, с этой минуты, когда умолкли маршевые двигатели, а следовательно, закончилось и время контракта, говорить он мог все, что угодно, тогда как слушать первооткрывателя планеты «Констанция», внесенной в Каталог под обычным, семизначным номером, было теперь некому.
Лишь коммерческий инспектор, прекрасно осведомленный обо всем и четко выполнивший свои обязанности, когда опломбировал входной люк, сразу же, едва последним вышел из корабля капитан, попытался позолотить горькую пилюлю:
– Этот Ваш «Гектор», мистер Брокун, космолет не такой и устаревший!
Он оглядел матовую сигару корабля от амортизаторов и закопченных дюз, до острого шпиля носовой части: