– Не плачь. Все будет хорошо. Мы обязательно что-то придумаем.
– Да что мы, теть Элл, придумаем? – сдержать слез Эстер не удалось, и она расплакалась, уткнувшись лицом крестной в плечо. – Ничего мы не придумаем.
– Придумаем, придумаем, – тетя Элла, пытаясь успокоить Эстер, ласково похлопала ее по спине.
– Придумайте лучше, кто сковородку отмывать будет… – язвительно произнесла Зинаида Павловна, доставая из пачки последнюю сигарету.
– Зин, я тут знаешь о чем подумала? – тетя Элла задумалась и, не переставая успокаивать плачущую Эстер, повернула голову в сторону подруги.
– О чем? – без особого интереса спросила Зинаида Павловна, подкуривая сигарету.
– У Эстер есть загранпаспорт?
– Не знаю я, – пожала плечами Зинаида Павловна. – Нет вроде. Она ведь никогда не выезжала за границу. А чего спрашиваешь?
– Мысль у меня одна появилась, – сделав загадочное лицо, ответила тетя Элла.
– Какая?
– Инка моя, племяша, завтра идет в фирму одну, – продолжила тетя Элла. – Узнавать за работу в Польше. Там предложений сейчас много. Говорит, пару ее подруг поехали два месяца назад. Звонила им, говорят, что очень довольны. Эстер, слышишь?
– Что, тетя Элла? – всхлипнула Эстер.
– В Польшу хочешь, дорогая? Инка моя завтра идет в фирму договариваться. Я скажу, чтобы и тебя с собой взяла. Может, вместе поедете. В дороге не так страшно будет, – тетя Элла усадила Эстер на табуретку и принесла ей сухую салфетку. – Все, не плачь. Вытри слезы и подумай хорошенько.
Эстер думала над предложением тети Эллы весь оставшийся день воскресенья, весь вечер и половину ночи, перед тем как уснуть. В 6 утра в понедельник ее разбудил телефонный звонок.
– Алло.
– Это Эстер?
– Да, слушаю. Кто это?
– Меня зовут Инна. Моя тетя попросила меня заехать за вами.
– Какая тетя?..
– Тетя Элла. Она дружит с вашей мамой… – голос в трубке был приторно вежливый, но при этом очень холодным.
– Ах да. Простите, я вас не узнала, вы ее племянница…
– Да. Я жду вас в машине возле вашего подъезда. Поторопитесь, пожалуйста, а то мы опоздаем. Я на красной «славуте».
– Да, спасибо, я уже бегу.
Эстер еле нашла в себе силы открыть глаза и встать с кровати. Поправив одеяло дочери, она наощупь завязала в хвост свои два дня немытые волосы, быстро оделась и, закрыв за собой входную дверь, поспешила на улицу. У подъезда действительно была припаркована красная «славута», возле которой стояла высокая и худая молодая женщина лет 27-ми со светлыми прямыми волосами по плечи. Она была одета в белую юбку ниже колена и белый укороченный пиджак. На ногах у нее были красные туфли на высоком каблуке.