– Ты, стало быть, убиенных казаков видишь?
– Как и ты, отчетливо, – был ответ.
Вот тут Вернига и вовсе заинтересовался. Лежал, развалившись, а после обмена любезностями поднялся на локте, а потом и присел, чувствуя, что разговор будет серьезным. Для начала требовалась по разумению Верниги разобраться, кто же с ним беседует. Поэтому казак спросил шепотом:
– Ты кто?
И сразу же получил мысленный ответ:
«Тот, кто тебе может помочь, и заинтересован в том, чтобы ты дело сделал».
– Какое еще дело? – подозрительно спросил Вернига, глаза закрыл, чтобы лучше услышать мысленный ответ.
Невидимый собеседник не стал задерживаться.
«Мирша я, – прозвучало в голове казака. – Волхв Мирша, Сверзенем меня еще кличут. Будущее я еще иногда вижу. Вот тебя и заприметил…».
«А надобно тебе что?»
«Мне? – слегка удивился Мирша. – Нет, это тебе надобно. Я свое уже пожил, хотя не отказался бы еще, зная то, что в молодости не знал».
«Так я с тобой первым не заговаривал. Чего привязался?»
«Но вопрос-то у тебя есть. Кто тебе на него ответит, если Серезу ты нагрубил?»
«Ты и это знаешь?» – слегка удивился Вернига.
«А какая мне разница за тобой смотреть или за кем-то еще? Хуже, что ты буяном становишься. Не дело это».
«Только жить меня учить не надо. Сам знаю, что делать».
«Казакам хочешь помочь?»
«Что, посоветуешь пойти в церковь и помолиться?» – съязвил Вернига.
«Нет, думать головой. Сам, обладая способностями, можешь им помочь. Только пропил ты все. Нет у тебя ничего, ни хары, ни славы. Сабля одна осталась, да пистоли».
«Так это же основное. Без оружия казак – не казак…».
«Без тямы и без смекалки казак – не казак. Ты же в паутину попал. Сам не выпутаешься, но попробовать можно…».
«А кто паук?»
«Ты жертва. И это все, что пока тебе надо знать. Как жертва ты себя ведешь и себя же теряешь. То, что побратимы твои погибли, такая участь им определена была. Ты жить остался, значит, за всех погибших и жить должен, да так, чтобы твоя жизнь послужила примером другим. Тогда казакам поможешь».
«Нудно мне от моралей и твоих проповедей. Не мних, а речешь, как будто мед по губам стекает. Ты прямо скажи: что от меня хочешь?»
«Чтобы ты собой занялся и себя за казацкий чуб вытащил из месива, в которое попал. Есть для чего жить, о себе заботиться. Побратимам ты не помог, не женился, сына не воспитал, казацкой науке молодежь не научил. Себя дал не единожды побить и лицом в грязь опустить. Негоже, казаче, негоже так жить!»