Я потерла руками виски. Что мне дорого?!
Конечно, Вилари! Моя подруга и единственная близкая душа. Я словно почувствовала ее близость, ободряющую улыбку, и на сердце потеплело. Значит, я не одна на белом свете.
Я стала разматывать клубок спутанных воспоминаний и непроизвольно заулыбалась. Ее образ отчетливо вырисовывался у меня перед глазами. Немного полноватая, спокойная, она словно создана быть матерью большого семейства. Тяжелые каштановые косы и глаза, похожие на спелые каштаны, аккуратный носик и восхитительные ямочки на щеках делали ее если не красавицей, то очаровашкой, точно. Очаровашкой, рядом с которой невозможно не почувствовать себя счастливым. Доброта облаком окутывала ее и передавалась другим. Меня она опекала, как младшую сестру, хотя старше была всего на год и мы были почти в одинаковом положении. Вилари росла без матери, после смерти которой отец женился на классической стерве с хвостом в виде сводной сестрицы.
Моя подруга хотела стать бытовым магом и собиралась держать лавочку с различными волшебными штучками для обустройства дома. Хотя и сладости с хитрой начинкой ее тоже привлекали. Она все свободное от работы по дому и «воспитания» меня время посвящала книгам. Собрала уже кучу всяких старинных рецептов и гордилась своей коллекцией баночек и скляночек, которые она потихоньку покупала.
Обычно мы с ней встречались каждый день, сидели на берегу реки, на толстой ветке дерева, склонявшейся чуть ли не до воды. Болтали ногами и делились планами. Иногда я ходила к ней в гости, когда мачеха уезжала по своим делам. И тогда мы вместе «колдовали» над каким-нибудь волш
И вдруг сердце сжалось от дурного предчувствия. Радужная картинка, как разбитое витражное окно, рассыпалась, и я поняла, что на этом закончилась моя беспечная жизнь. Может, и не такая безоблачная, как сейчас показалось, Во всяком случае та, в которой мне не нужно было скрываться и я не подозревала себя в совершении преступления.
Однажды Вилари в условленное время не пришла. Не пришла и на следующий день. Я переживала, думала, что подруга приболела или же наказана за что –либо, и поэтому ей запрещено выходить из дома. И через два дня, наплевав на то, что леди Карра будет недовольна, я порысила малохоженой тропинкой к дому Сангатов.
Воспользовавшись деревом, как лестницей, перелезла через забор. Ройта, здоровенного пса – охранника, я не боялась. Мы уже с ним были знакомы. Еще при первой встрече моя персона неожиданно пробудила в нем «отцовский» инстинкт. Иначе говоря, в голове этого черного монстра произошел какой-то сдвиг, и он принял меня за щенка. Облизывал своим горячим языком щеки, глаза, уши. И я вынуждена была терпеть эти телячьи нежности, потому что – друзьями или теми, кому ты не безразличен, не надо разбрасываться.