позволившей перилам выразить признанья
шорохом звуков среди женского молчанья,
подчёркивающего утончённость линий
витающего аромата стати женской,
что так чарует чувственностью Волкодлака,
созвучной вальсу, с музыкальностью нот венской;
красу скульптур культуры греческо-микенской
живой Богиней воплотив в созвездье Рака!
Запахом леса вновь в себя вливаю нежность,
в прическе локонов запутываясь вздохом;
клыкастость лезвий охраняет безмятежность
мечтаний Аннушки… и время, бесполезность
вдруг ощутив свою, уж не считает сроком
женской судьбы – миг воплощенья красоты,
что дали Боги-Ангелы Аннушке в дар,
став вечностью «взглянувшей на меня… Мечты»:
«Ань, неужели красота – и есть лишь ты?» —
Хищника восхищенье превратив в пожар
сердца, в души смятенье, с безнадёгой боли,
надежду убивая ревностью мужской,
разум в тисках удерживая силы воли:
«Ань, ты ошиблась выбором! Не видишь, что ли?»
В ответ лишь мысленный – от Тантры – непокой:
я – диадемой! – Анны локоны ласкаю,
жемчужным украшением кожу целуя,
свадебным лифом платья груди обнимаю,
на бёдрах Анны ароматом цветов таю,
изяществом туфелек страсть ножек волнуя…
Я раздеваю Анну взглядом Волкодлака
как самку, мне принадлежащую по праву
завоевавшего созвездье зодиака
упрямством наглости от Козерога-знака…
и клацал я клыком на то, что не по нраву
кому-то из родни иль Анны окруженья…
и уж тем паче на претензии от мужа —
я жду лишь от Богини-Ань знака-решенья,
а остальным в глотку вобью собственность мненья,
если от страха не «всплакнёт» под Зверем лужа!