В Хороле я купил у китайца китайские кроссовки с эмблемой известной немецкой фирмы. Я впервые увидел китайца! Он был небольшого роста, смуглый, с чёрными прямыми волосами, – как у лошадиной гривы. Во Владивостоке я не без гордости показал кроссовки Игорю. Тот посмотрел на меня, как на глупого, и сказал: «Сто метров гарантии». Кожзаменитель потрескался на изгибах на второй день. А потом вдруг на месте изгиба образовалась дыра. Порвались нитки, соединяющие подошву с верхом. Я выкинул кроссовки через две недели.
Меня удивило большое количество китайцев. Разумеется, их было относительно много. А во времена моей юности – ни одного. Я думал, что их здесь вообще никогда не было, ошибочно считая, что история мира началась с моего дня рождения. А китайцы, оказывается, жили здесь ещё до революции! Океанский проспект во Владивостоке раньше назывался Китайский улицей.
Японцы и корейцы были представлены своими автомобилями. Такого количества иностранных машин не было даже в Москве. Казалось, вазовские автомобили можно было пересчитать по пальцам. «Волга» была представлена, похоже, в единственном экземпляре. Я однажды увидел её и удивился, как будто неожиданно встретил знакомого. А «Москвичей» я не видел ни одного. Наверное, не было таких автомобилей во Владивостоке.
Никто в это время не предполагал, что большое количество иностранных машин станет правилом. Но тогда такое количество удивило меня.
Отдых на море стал для меня приятным сюрпризом, некой премией. Море и пляж у меня всегда ассоциировались с командировками в Краснодарский край, – с черноморскими городами Анапа или Сочи. Я знал, что Владивосток расположен на берегу Японского моря, но ни о каком отдыхе на море даже не думал.
Естественно, я сразу воспользовался предоставленным мне случаем покупаться в море. Рядом с моим общежитием находилась Спортивная гавань с обустроенным пляжем. Я впервые здесь увидел живые морские звёзды. Их на мелководье было настолько много, что на них можно было наступить ногой. Крупные звёзды водились в самом глубоком месте – у пирса с прогулочными яхтами. Я попробовал достать одну, но не смог.
В гостинице Спасска-Дальнего меня загрызли комары. Я боролся с ними две ночи подряд. Искал их на потолке, окнах, стенах. Заставляя их обнаружить себя, махал полотенцем под кроватью, тряс шторы, толкал шкаф, предположив, что они спрятались за шкафом. Комары не обнаруживали себя, как будто их не было. Стоило мне выключить свет, – они сразу появлялись. Их укусы были болезненные. Тогда я решил поймать их на живца: лёг, не выключив свет, прикрыв простынею только ноги. Несколько комаров я убил, севших мне на грудь и живот. Они были маленькие, как блохи. Перебить их всех было невозможно. Они появлялись и появлялись. Я даже заткнул вентиляцию, предположив, что они прилетают оттуда. Обычно комары летают с писком, эти – молча, как с выключенным мотором. Я засыпал – и просыпался от укусов. Я устал с ними бороться. Они впервые победили меня. Я уехал из Спасска-Дальнего с чувством облегчения.