В этом пункте надо решительно остановиться. Обозревая в целом, можно заметить странное рябление методологического подхода. Уже в первом акте становления приматов, выделении их на поле крысоподобных общих предков млекопитающих мы судим о них ПО ТЕМ, КТО ПОКИНУЛ ПУТЬ ШИРОКОГО АНТРОПОГЕНЕЗА, современным полуобезьянам и лемурам, что, согласитесь, как то странно: судить о предке по тем, кто им не реализовался… Нужное нам направление проходило МИНУЯ их, т.е. в том, что осталось по их исключению, и коли потто сохранил такие удивительные антропогенные детали в своей морфологии, как противостояние большого пальца конечностей и наличие 4 ногтей в дополнение к 1 когтю на лапе, то не естественней ли полагать вопрос о сохранении и редукции этих признаков у его инаковых параллелей? Он ли унёс частицу универсально нерасчленённой морфологии или какого-то переходного её состояния, или она законсервировалось в нём по выходу всех прочих контрагентов из класса – эволюция не изменением, а неизменностью? Инаковость новизне, обратившаяся в потенцию переступить через текущую новизну в будущее; тот шест, который перекинет прыгуна через отвергающее новое, которое со временем обратится в старое – и так до той поры, когда превентивная инаковость станет ЕДИНСТВЕННО ВОСТРЕБОВАННОЙ? Природное, не примысленное, снятие регрессивных последствий такого памятного положения ПРОГРЕСС В ОДНОМ ОТНОШЕНИИ ВСЕГДА РЕГРЕСС В ДРУГОМ, прямо к тому и призывающее… Ещё выразительнее выглядит на этом фоне случай с рамапитеком – его приговаривают по покинувшему ветвь орангутангу, т. е. СУДЯТ ВСЕХ ПО ПРЕСТУПНИКУ, УШЕДШЕМУ ОТО ВСЕХ – и при этом в наборе качеств, которые будут прославлять в будущих архантропах, при том что в момент актуализации они уже выступают как привходящие обстоятельства открывающейся стагнации? Естественная приспособляемость с более широкого обозрения эволюции оборачивается другой стороной – чем лучше приспособлен организм к данным условиям, тем труднее ему перейти в другие: в очереди на выживание по смене условий среды обитания как и произвола перемещений в них ОН СТОИТ НА ПОСЛЕДНЕМ МЕСТЕ в отношении своих современников менее острохарактерного типа… И естественный вопрос, которого я тем не менее ни от кого не услышал – А КУДА ДЕЛСЯ универсальный балласт? Обратился в подиум проскочившему выскочке? Или вился в продолжениях, которые где-то, как-то, в чём-то несут и зародышевые споры его неповторимости в прочей массе других, уже укрощённые к обще-фоновому уровню? Природа не знает прямых линий… А дихотомии отрицания? Именно в поле покинутого отрицания накапливается нерасчленённое богатство комбинаций будущего выбора – природное основание философского постулата М. Хайдеггера: БУДУЩЕЕ ВРЕМЕНИТСЯ В ПРОШЛОМ… В сущности Потто и Орангутанг всё более детализирующиеся морфологемы будущего, но последнее варится в тёмном котле их неучастия; они только историческая данность ступеней внешней эмбриологии к грядущему итогу. Но одновременно и поразительное достижение естественного отбора – самые длительно существующие млекопитающие и понгиды, потому что перестали изменяться…/два года спустя после того как были написаны эти слова я узнал, что геном Орангутанга содержит 250 дуплетов изменчивости против 1500 у шимпанзе и 3000 у человека…/.