- Поговорить надо, - повысила голос сова. – И познакомиться заодно. Я же теперь к тебе приставлен, ну после Глафиры Игнатьевны-то. Насилу отыскал этот дом. Городище-то громадный… - птица замолчала, затем громко долбанула по оконному стеклу и пробасила: - Открывай, поговорим в комнате. Тут подоконник неудобный, долго не посидишь. И да, - желтые глазищи прищурились, - если мышей держишь у себя, или там хомяков каких, убирай сразу куда-то с глаз долой. Очень уж я их люблю. Могу не удержаться.
Тут я и села. В прямом смысле. На пятую точку на родненький пол.
Шторка мягко качнулась, скрыв от меня окно и птицу, сидевшую за ним, позволив перевести дыхание и собраться с мыслями. Радовало только то, что мама крепко спит в соседней комнате и ее не разбудила моя возня. Хватит того, что я в прострации. Ее надо пожалеть бы.
Но птица ждет. Открывать, или нет?
Как-то мне впускать сову совсем не хотелось. А вдруг этот вампир прилетел и облик такой принял? Я ведь совсем ничего не знаю про вампиров. Может они не только в летучих мышей превращаться могут, но и в таких вот сов?
- Эй, ты там? Мне долго еще тут сидеть? – как-то совсем не дружески произнесла птица.
Я взяла себя в руки и приподнялась, снова заглянув за штору.
- А ты не вампир? – спросила откровенно, чувствуя, как глупо это звучит.
Говорун уставился на меня и несколько секунд просто смотрел как не на самого умного человека. А потом открыл клюв и начал смеяться. Да так сипло и искренне, что мгновение спустя свалился мешком с подоконника прямо вниз, только перья мелькнули.
Испытывая чувство вины, я мгновенно поднялась на ноги и открыла окно, чтобы выглянуть вниз. В тот же миг макушки головы коснулись перья. Каким-то удивительным делом сова пролетела над моей головой ухитрившись протиснуться в то ограниченное пространство, которого совсем не должно было хватить для подобного маневра. Но итог один: стоило мне развернуться от окна, как я увидела, что сова, стукнувшись головой об люстру, сделала круг под потолком моей скромной комнаты, и опустилась на спинку стула, вцепившись в нее внушительного вида лапами с острыми когтями.
- Ух, - только и проговорила птица. – Ну наконец-то, - и уже обращаясь ко мне, добавила, - ты окно-то закрой. Не лето. И дует так, что у меня ноги болят.
- Ноги? – повторила я. Откуда у птицы ноги? Лапы, вроде. Или это она сама так свои конечности называет? – А я тебя, кстати, к себе не приглашала, - пытаясь говорить тише, взглянула на птицу.