Жизнь неистова (Калейдоскоп жизни) - страница 2

Шрифт
Интервал


И добром все вспоминали.
Но теперь Яга грустит,
Её подвиг позабыт.
Добрым словом не помянут,
Глазом ясным и не взглянут.
Добро в дебрях заблудилось,
Потому Яга взбесилась.
Яга вспомнила теперь,
Что пугается и зверь
Её шуток и наказов,
Все устали от проказов.
Сторонятся встречи с ней,
Значит надо быть добрей.
Но характер менять трудно,
Дни бегут тогда так нудно.
Ей уже не молодеть,
Не с кем песенки попеть.
Может времечко придёт,
Ей как в сказке повезёт.
Вдруг придёт другой Иван,
Позабудут про обман,
И Яга спасёт от сглаза.
Ведь она не та зараза,
Что всех портит из нутрии.
Только что не говори:
Поубавилось Иванов,
И не пишут уж романов
О Яге, что всех целила, выручала,
Всех Иванов примечала.
Изменились времена,
И теперь лишь Сатана,
Или Бес проказник правят,
Ягу старую чуть хвалят.
Сложен мир и сказок тьма,
Да везде лишь кутерьма.
Но растут Богатыри,
В городах, что на Руси.
Как разгонят тучи злые,
Придут сказки уж другие.
Станет и Яга добрей,
Коли вспомнят и о ней.

Башня

Башня Останкино, словно игла,
Пронзила небо, облака.
Но земь, взметнутся не даёт.
Ей не дана команда – взлёт.
Стальные тросы и фундамент
Её свободу охлаждают.
Надёжно избран, сёй крепёж.
Сейчас уж точно не поймёшь,
Как та идея родилась —
Бетон и сталь навек слилась.
Легко витает в облаках,
Неведом стройной башне страх.
В грозу и бури, ураганы,
Парит играючи над нами.
На прочность грозы проверяют,
Секрет её не понимают.
Она шедевр и мысли взлёт
Теперь на радость всем живёт.

Березовскому везло ли?

Березовскому везло,
В штормовые, всем назло.
Он к вершинам пробирался,
Ветрам буйным не сдавался.
Повязал он пол страны,
Подминая все чины.
На Кавказе даже был,
Проявляя рвенье, пыл.
Он при Ельцине в фаворе,
Денег в банке было море.
Все эфиры покупал,
экономику вязал,
Да Кавказом всех пугал.
Но история бежит,
И Кавказ уж не шалит.
Президенты поменялись,
А друзья все разбежались.
Да в России нелегко,
До вершины далеко.
Тут Британский Альбион
Шлёт Березовскому поклон.
Там в тумане за морями,
В бойком месте, да в дурмане,
Угасал бойцовский пыл,
Ведь героем всегда слыл.
А теперь промчалось время,
Наступило вдруг забвенье.
Заиграла бурно кровь,
О Руси мечтает вновь.
Но Английская элита
Поняла, что карта бита.
Притворялась – «крепко любит»,
И, удавкою погубит.
Мораль горька:
И за морями,
Хоть и с заморскими дарами,
Не заменить Российской доли,
Ведь всё счастье,