По пути я заметил, как мой приятель по привычке цепким взглядом осматривает квартиру старухи. Она, тем временем, грела чай и что-то бормотала о тяжёлой работе полицейских.
– Бабка – божий одуванчик, – усмехнулся участковый за её спиной.
Она даже называла нас так, как положено у бабушек, – «милок», обращаясь то к одному, то к другому по очереди.
– Чого ищешь, милок? Ходишь, бродишь… Чого у нас случилось-то? Район-то тихий, как болото.
Она страшно шепелявила, так как зубы у неё были через один.
– Да вот у меня товарищ за друзей беспокоится. Думает, куда делись…
Товарищ посмотрел на меня выразительно: мол, сам теперь с ней возись.
И я стал рассказывать, пока старуха слушала и наливала нам в кружки чёрную-пречёрную заварку и крутой кипяток.
– Пирожочек с мясом хочешь, милок? – спросила старуха, поводя у меня перед носом пирогом. Она только что достала целый противень таких из своей старенькой газовой плиты.
Пирог пах неприятно, будто не мясо там, а бог знает что, и мы оба отказались. Все в этой квартире пахло странно, даже чай и еда.