– Утро начинается не с кофе.
Полицейский полистал страницы моего паспорта, а затем продолжил:
– Очередное ГМО приехало покорять столицу? Из какого села к нам пожаловали?
– Не из села, – ответил я, вернувшись за стул, – а посёлка городского типа.
– Вот что вы, голодранцы, так в столицу лезете?
– Хочу быть успешным, ездить на дорогом авто.
Полицейский снова ухмыльнулся (его лицо имело два режима: либо, как говорят, «кирпичом», либо – ехидная ухмылка).
– Автозак самый дорогой авто! – сказал он, отложив мой паспорт. – А если возьмёшь на себя пару висяков, то государство обеспечит жильём на территории столицы… лет на пять.
Сделав лицо снова «кирпичом», полицейский подошёл к решётке.
– Едете все покорять столицу, – продолжил он, – думаете, что здесь все ваши мечты сбудутся, но не понимаете одного, что вся ваша столица – это сборище глупцов, трутней и наивных, продающих свою совесть. Это невозможно понять, это нужно запомнить. Вот, например, гражданин, рядом с тобой стоящий, – полицейский указал на стоящего рядом со мной бомжа (тот стеклянным взглядом смотрел на меня и кивал головой в знак согласия со словами полицейского), – вор, рецидивист.
– Я не вор, я хищник, – ответил бомж, не отводя от меня взгляда, будто оправдываясь перед высшими силами. – Я не ворую, я расхищаю.
– Второй твой товарищ – эксгибиционист. Показывал свои достоинства, точнее отсутствие оных, прохожим.
– Дайте мне спокойно умереть! – прокричал лежащий бомж.
– А меня за что держите? – поинтересовался я.
– Ха! – воскликнул полицейский. – Был бы человек, а там всегда найдётся «за что». Не бывает невиновных. Нас так в школе полиции учили.
– Я… я не понимаю…
– А тут и нечего понимать.
Полицейский сел за стол, раскрыл журнал и принялся в нём что-то писать (то смотрел в мой паспорт, то записывал), попутно задавая вопросы.
– А ты почему не в армии? – поинтересовался он.
– Родители пошли к потомственной колдунье и сделали отворот, – ответил я. Не то, чтобы шутил, так оно на деле и было. Полицейский остановился и бросил на меня взгляд исподлобья.
– Помогло?
– Колдунья сказала, чтобы я наелся заговорённых монет перед походом в военкомат.
Полицейский закрыл журнал, поднялся, обошёл стол и, скрестив руки на груди, пролепетал:
– Звучит уже смешно
– Я наелся, – продолжил я, – стало плохо, меня в армию и не взяли. Теперь я вот тут.