Игорь с энтузиазмом взялся за работу. Организовал из местных ребят музыкальную группу, собрал певуний-народниц в хор, который существовал раньше, но в связи с отъездом руководителя – распался. На огонёк в ДК потянулись и любители драматического искусства, и чтецы, даже фокусник отыскался среди весьма талантливого местного населения. И Игорь расцвёл на глазах: он снова почувствовал себя нужным, снова был на сцене, снова блистал.
Натали радовалась, глядя на мужа, не обращая внимание на то, как подозрительно горят его глаза. Она оправдывала это работой, желанием, как он с гордостью говорил, «возродить культуру в глубинке», считая это чуть ли ни своей миссией.
Но в один из вечеров вся эта идиллия закончилась. Игорь вернулся с работы в сильно возбуждённом состоянии, вёл себя очень подозрительно, ничего не объясняя Наталье. Он то выбегал на улицу, то бродил бесцельно по комнате. Ната смотрела на него обеспокоенными глазами, но задать вопрос, что случилось, побоялась.
Когда раздался стук в двери, Игорь кинул Наталье:
– Это ко мне!
И бросился на улицу. Вернулся минут через десять и, ничего не объясняя уселся за стол.
– Корми мужа, Наталья! – сказал он. – Я чертовски голоден.
И тут заплакала Иришка. Игорь скривился так, словно ему не просто неприятен этот плач, а он просто в бешенстве от него.
Наталья кинулась к дочери, вынула её из кроватки и прижала к себе, чтобы успокоить.
– Ничего она не может, безрукая! – почти до крика повысил голос Игорь. – Даже дочь успокоить не в состоянии!
Он отобрал Ирочку и широким шагом направился к печи, в которой потрескивали берёзовые поленья, распространяя тепло в комнате: за окнами стоял уже октябрь, и погода не баловала теплом.
Наталья сначала не поняла, что хочет муж, в растерянности глядя на него.
Игорь открыл дверцу, развернул дочь головкой вперёд, собираясь засунуть ребёнка в жерло печи, как берёзовое полено.
Наташа вскрикнула и, как коршун, кинулась на мужа, оттаскивая его от пылающего жерла.
Игорь оттолкнул её и вновь попытался повторить действие. И снова мать кинулась к нему затем, чтобы отобрать своего ребёнка. Уже дымилась пелёнка, а крик Ирочки был полон не просто страха – ужаса: девочка чувствовала, что её хотят причинить вред.
Когда Игорь в третий раз кинулся, чтобы завершить задуманное, Наталья схватила первое, что ей попало под руку и опустила ему на голову. Муж рухнул на пол, а она едва успела подхватить дочь. Дальше женщина действовала, как во сне: успокоила и покормила дочь, одела её потеплее, оделась сама, взяла документы свои и Ирочки и шагнула за порог, в ненастье.