Дворовые коты мгновенно навострили уши, но Третьеэтажная хозяйка всё ещё кричала, ругалась и потрясала сумкой вслед убегающей Ваньке, так что приближаться они не стали. А там и крыло отошло. Кое-как позволило взлететь на дерево, но тут же и сложилось. Больно всё-таки! Везде больно!
Ванька еле дождалась конца этого мутного дня. Если бы не воробьи, притащившие в утешение кусок любимого лакомства, так бы, верно, и сидела на дереве, вздыхая. Однако, не столько еда, сколько соседская душевная забота, притупила слегка Ванькину обиду, и на ночь вздыхать она полетела в свою сокровищницу.
На следующий день брошь снова вышла из подъезда. В первое мгновение Ванька решила не рисковать больше ни собой, ни жизнью, но блеск вожделенной вещицы затмил не только белый свет, но и сознание. Коротко дёрнув крылом и убедившись, что оно больше не болит, выбралась на крышу, вздохнула, оттолкнулась и полетела вниз.
Однако, тётка уже была учёная. Не стала дожидаться, когда Ванька сядет ей на голову и начнёт отрывать брошку от шляпки, а замахала руками и сумкой заранее. Этим она избавила, конечно, Ваньку от ударов, но и попытаться добыть сокровище не дала!
Покружив немного над тёткиной головой, Ванька села на свою ветку, нахохлилась и, проводив взглядом уходящую со двора мечту, громкой трескотнёй высказала всё, что было у неё в тот момент на душе! Третьеэтажный кот смотрел на это из своего окна и, кажется, улыбался, но Ваньке это было безразлично. Выстрелив ещё одной тирадой, которую можно, наверное, было бы перевести, как «Плевать я на тебя хотела», гордо пролетела мимо и забилась под крышу.
Дня три после этого она предпринимала безуспешные попытки добыть свою мечту, а потом вдруг сдалась. Один только раз подлетела к окну на третьем этаже, когда кота на подоконнике не было и заглянула внутрь, и увидела! Но в комнате была кошачья хозяйка, которая тут же кинулась Ваньку прогонять. А та, прекрасно понимая, что через стекло её не достать, потопталась немного, клацая коготками, в надежде ещё раз глянуть на брошь из-за размашистой хозяйкиной фигуры, но тётка схватилась рукой за ручку на раме и снова пришлось улететь. Только в самый последний миг померещилось, будто толстый Третьеэтажный, запрыгнув на стол, где лежала штуковина со сверкающей брошью, подобрался к ней и вцепился зубами и пухлыми лапами…