Доски остались целы, а вот из ящика в ответ постучали. Громко, несколько раз и быстро-быстро – как будто изнутри головой бились.
– Эй, музыкант, ты там животину какую везешь? – снова поинтересовался возница, наклоняясь к узкому оконцу в салон. – За живность билет отдельный. Раскошеливайся давай.
– Оно уже лет пять как мертво, – глухо отозвался Эрик, прижатый ящиком. – А ну уймись! – В ящике в ответ застучали с удвоенной силой. Доски затрещали, но пока выдержали. – Господа, ни у кого не найдется шматка парной говядины? А то…
Говядина нашлась сразу же – соленая, с чесночком и перчиком – у той самой пожилой леди.
– Шпашибо, – поблагодарил Эрик, с удовольствием вгрызаясь в мясо. – А то я сегодня не завтракал…
Ящик вскоре успокоился, но весь омнибус хранил гробовое молчание аж до следующей остановки – как раз у Военного университета.
– Вы пропуск заказывали? – поинтересовался охранник у входа, оглядывая Эрика с ног и до ящика.
– Я вместо профессора Серпентины, – отозвался, отдуваясь, Эрик. – Она должна была вам телеграфировать.
Охранник посмотрел на Эрика с превеликим сомнением, залез под конторку и принялся копаться в записях.
– Эрик фон Цветочек? – и хохотнул. – А подходит!
– Цветкофф, – со вздохом поправил Эрик.
– Да неважно. – Охранник вылез из-под конторки и вперился в Эрика. – По портрету похож. Ну проходи, раз пришел. Куда идти-то, знаешь?
Эрик припомнил инструкции Серпентины. Конечным пунктом там значились ворота университета.
– Нет.
– Третий этаж и налево, пока не упрешься. – Охранник посмотрел на ящик. – Тебе с гробом твоим помочь?
Эрик хмуро покачал головой.
– Не надо, он чужих не любит.
И, взвалив на себя ящик и испачкав и так уже давно не светлое пальто, потащил его к лестнице.
Шел десятый час, занятия минут двадцать как начались, и на лестнице, как и в коридорах, царила тишина – пока Эрик не споткнулся на втором пролете. Ящик, звонко подпрыгивая на ступеньках, покатился вниз (сохраняя при этом гробовое молчание). Эрик вернулся и снова поволок его наверх. До третьего пролета, где история повторилась.
– Вы не могли бы потише? – поинтересовался, выглядывая из аудитории на третьем этаже, здоровенный тролль в эполетах (голый полностью, зато в эполетах – те были вытатуированы на могучих плечах четко и художественно, до последней кисточки).