– Лишние предположения в адрес женщины, кроме тех, что ей нравятся, в ее глазах всегда являются сомнениями, а они не красят мужчину… И каковы твои выводы, ты их уже знаешь?
– Они зависят не только от меня или Бориса – здесь важно еще твоё мнение. Но наше отношение к тебе выражается одним скромным желанием: чтобы ты полетела с нами.
– Ты считаешь, что этого достаточно?
– Ты упустила слово «скромное».
Анна замолчала, и, чтобы отвлечь ее от ненужных мыслей, а заодно подтвердить серьезность своих намерений, он не нашел ничего лучше, чем изобразить юношеский пыл, плотнее прижимая ее руку и рассыпаясь в приятных комплиментах. Это не составило большого труда, так как она была слишком хороша, чтобы то, что он говорил, выглядело преувеличением. К тому же, быстро уверовав в свой успех, он больше сам проникся собственными словами, чем Анна, которая снисходительно и немного иронично посматривала в его сторону. Она шла слева, касаясь его грудью, как обычная земная женщина, что всегда воспринималось им как знак доверия: ведь как иначе понимать положение, когда до него так близко доносят то, что ими обычно хорошо охраняется? И он, подстраиваясь под ее шаг, вновь ощутил прохладу ее кожи, ее дыхание, и ему показалось, что слова не нужны, что они одни в этом лесу, а Борис где-то далеко, а если рядом, то всё поймёт. Он обнял Анну, пытаясь покрепче привлечь к себе, но она засмеялась и выскользнула из его рук.
– Наш зомби почувствовал приближение вечера. Сейчас ты опять начнёшь предлагать мне руку и сердце?
Сергей растерялся.
«Вот, оказывается, что тебя больше всего задело, и ты решила со мной поиграть», – подумал он.
Но Анну это мало волновало. Она направилась к Борису и, собрав небольшой пучок из местных растений, сказала, что скоро стемнеет и им пора возвращаться.
Сергей немного отстал, чтобы еще раз полюбоваться Анной, у которой все движения ее красивой фигуры были необычайно гармоничны и явно выражали какие-то внутренние эмоции, как у хорошей балерины, которая одной волной, пробежавшей от пальчиков руки до кончика красивой ножки, способна передать такое состояние души, какое другая женщина не может выразить и словами. Он был убежден, что такое изящество тела является следствием изысканности внутреннего мира. «Зачем господь дает женщинам такую красоту? Говорят, кого Бог хочет наказать, лишает его разума. Но красота женщин делает то же самое. Так за что же он нас наказывает?.. Видимо, мудрость природы всё же сильнее самых заумных догм? – думал Сергей. – Нет, я точно не готов с ней расстаться».