– Я – Вова…
– Вы – убийца!
Неожиданно.
Я очень хотел переварить это, но коридор закончился, и меня вытолкали в следующее помещение.
– О, господин Шпендель! Какая долгожданная встреча!
Новое помещение было попросторнее прежних. Однако цветовая гамма сохранилась. Прямоугольный формат размером шестнадцать на десять метров вмещал шесть небольших столиков с белой крышкой из прессованного дерева и витыми металлическими ножками. Столики располагались в два ряда по три столика в каждом. Их положение в комнате было центрировано, так что перед ними и позади них было свободное пространство. В каждом случае это свободное пространство упиралось в широкие выдвижные двери из матового стекла.
В одну из них вошёл я, в другую – Мадлен Пихаевич.
Теперь он сидел за одним из столиков – за вторым во втором ряду. И он радостно восклицал…
– Как я рад, что с вами всё в порядке!
Однако он не встал, не предложил дружеское рукопожатие. И настоящей радости я не обнаружил на его лице. Лицо снова было спрятано под маской.
При хорошем искусственном освещении (совсем иные условия были в затенённом баре и полутемном проулке) я смог уделить внимание деталям этой маски.
Конечно, я мог ошибаться. На это были все причины. Но мне показалось, что маска стала другой.
– Новая маска? – спросил я, усаживаясь на стул напротив Мадлена Пихаевича.
Он не приглашал меня присесть. И всё же я это сделал.
Мне очень хотелось увидеть потупленный взор именно в его исполнении. Но его лицо продолжало прятаться за маской.
– Да?
– Да.
– И в чем смысл?
Я спрашивал, а глаза мои тем временем цеплялись за детали…
Я помнил, что накануне маска была телесного цвета. Сегодня же она имела прозрачно-голубоватый оттенок. В остальном же всё то же самое. Тонкий-тонкий слой синтетического материала поверх кожи, в котором намертво запечатаны приветливые черты лица.
– Зачем этот маскарад?
– А вы не знаете?
– Нет.
Из человека напротив вырвался сдавленный звук. В этот момент под пластиком несомненно пряталась усмешка.
– Вы же знаете, в каком обществе мы живём…
– Знаю.
– Тогда почему спрашиваете?
– Потому что не понимаю.
Мадлен Пихаевич услышал меня. Возможно, он на мгновение зажал во лбу некую мысль. Только вот снова понять это мне не представлялось невозможным. Можно было лишь предполагать и хитро подмигивать вопросом: