Опрокинув стаканчик, Басов наконец заговорил. Голос у адвоката оказался тонким, что никак не связывалось с его толстой фигурой.
– Не беспокойтесь, мамаша! Всё будет наилучшим образом; за это баловство ничего страшного не будет, тем более… магазину вернули всё… и ещё чистосердечное признание зачтётся… – рассеянно нёс адвокат, уставившись на Анфису.
Анфисе стало неприятно от этого взгляда, и она, взяв вёдра, ушла за водой.
– Хороша! – сказал адвокат.
Мать решила, что речь идёт о водке и пожалела, что мало взяли.
– А где она работает? Или учится? – спросил адвокат.
– Кто? – не сразу сообразила мать.
– А кто сейчас входил?
– Дочка моя… Ах, дочка? На заводе работает. Вот со смены пришла.
«Эх! – подумал адвокат. – Разве можно такому бриллианту работать?! Да ещё на заводе…»
Уезжал внезапно влюбившийся адвокат с двумя счастливыми чувствами: во-первых, в руках он держал портфель с «целой коровой», предварительно превращенной в очень приличную сумму; во-вторых, за плечами его трепетали свежевыросшие крылышки любви, несмотря на то, что дома его ждала жена (правда, давно надоевшая) и двое детей.
Короче, зачастил адвокат в деревню. Сначала мать, поглощённая мыслями о Сашке, ничего не замечала; она только и делала, что занимала деньги и угощала адвоката. «Лишь бы это помогло», – думала мать. Адвокат хорошо кушал, хорошо пил и откровенно «пялился» на Анфису.
Однажды он приехал в нарядном костюме; от него так несло одеколоном, что даже кот Тихон расчихался.
– Где Анфиса? – спросил Басов тонким голосом.
– Так она с отцом на лугах. Косят после заводской смены… для колхоза, – ответила мать, не понимая, зачем адвокату нужна Анфиса.
– Значит, Анфиса и в колхозе работает?! – изумился адвокат.
– Приходится, – вздохнула мать.
– Вот хочу её в город пригласить… погулять, – прокукарекал адвокат и почему-то хитренько подмигнул матери, чем очень насторожил её.
«И это на ночь-то глядя!» – изумилась она.
Оставив адвоката наедине с «любовным настроем», мать побежала искать Лёньку. Он на крыльце возился с собакой. На всякий случай схватив Лёньку за ухо, она приказала ему:
– Беги на луга и скажи, чтобы Анфиса домой сегодня не приходила! Пусть у тёти Насти переночует!
– За что? – спросил Лёнька (то ли насчёт уха, то ли насчёт сестры).
– Беги, кому говорят! – прошипела мать.