– Если бы я знал, в чём дело, разве я бы стал так говорить! – начал оправдываться преподаватель. – А чем всё кончилось-то?
– Даже неудобно говорить…
– Нет уж! Я хочу знать правду!
– Ладно! Повеселю Вас напоследок. («Вместо Грачёвой», – подумала Аня.) А Вы точно хотите знать правду?
– Да! – горячо сказал Женечка.
– Она их под столом сняла незаметно и пошла к Вам отвечать.
– А куда дела… эти… в общем?
– Трусики-то? Скомкала их в руке, как носовой платок, и ещё перед Вами нос ими себе вытирала. Мы хихикали тихонько, а Вы сердились на нас.
– А как же ваши немногочисленные мужчины в группе? Неужели ничего не заметили?
– Мы их первыми отправили к Вам на «экзекуцию». Они даже подготовиться толком не успели. Наша задача была удалить всех мужчин из аудитории. Кроме Вас, конечно. Правда, Липатов долго сопротивлялся, но мы и его выставили.
– И они послушались?
– Попробовали бы только не послушаться! Их всего шестеро в группе, а нас большинство. И потом, они же были зависимы от нас.
– То есть?
– Кто бы им дал… – Аня чихнула из-за попавшей в нос снежинки (Любимов насторожился), – …контрольную списать, если б они не послушались.
Любимов рассмеялся. С одной стороны, Аня была довольна, что ей удалось его «растормошить», но с другой, – в её душе возникла досада, не слишком ли она разоткровенничалась, рассказывая о таких интимных вещах.
«Это же неприлично, – подумала Аня и тут же решительно успокоила себя, – всё равно больше никогда не увидимся. Пусть хоть посмеётся немного».
– Хочется послушать ещё что-нибудь смешное, – развеял Анины сомнения преподаватель, – давно я так не веселился.
– Майстровскую Валентину знаете?
– Нет.
– Вы и Майстровскую не знаете?! Да её даже с биологического факультета преподаватели знают!
– Нет, не представляю, – виновато опустил голову Любимов.
– Ладно! – снисходительно сказала Аня. – Мы ж заочники. Чего нас помнить! А Майстровская – это личность! Она на Кубани живёт, в станице.
– Кубанская казачка, значит.
– Вот именно! Красавица!
– А что, у них там институтов нет?
– Есть, конечно, но она специально поступила подальше от своих институтов. Ей очень хотелось два раза в год ездить на сессию, как она говорила, «через всю страну, чтоб на мир посмотреть».
– И себя, наверно, показать.
– Естественно! Тем более, есть чего показывать. Если она отсутствовала на лекциях, у мужчин-преподавателей настроение портилось. На матанализе однажды, когда её не было, Ваш коллега с горя внеочередной зачёт нам устроил, а на экзамене по научному коммунизму её присутствие всем пятёрки принесло, хотя мы ничего не учили.