- Единственное, что я здесь не видел, - постановил я,
внимательно оглядев комнату, - Это ящики с твоим нижним бельем.
- Ага, - кивнула разувшаяся девушка, сверлящая меня взглядом, -
Именно его я тебе и собираюсь показать…
И, что интересно, не обманула, причем начав с уже надетого на
неё саму. Таким оно пробыло недолго,
Поцелуи, объятия, попытки порвать ткань моего костюма особо
крепкого пошива, обнажение тел, вздохи, пыхтение, нетерпеливое
недовольство при виде презерватива, подзатыльник, глухой вскрик
решительно действующей девушки. Секс. Он идет по нарастающей,
стремительно и беспощадно. Дорвавшаяся до половой близости
«надевшая черное» ненасытна, впрочем, как и я, уже полгода как не
видевший женщины. Затем вынужденный перерыв глубокой ночью, кому-то
нужно добежать до ближайшего комби за новыми презервативами, а
кто-то угрожает этому кому-то, что если он не вернется…
Он возвращается. Снова секс. Глухие вскрики, истерзанная
крепкими зубами подушка, сломанные держатели на ручке душа,
разлившийся шампунь, попытка укусить меня, новый подзатыльник.
Возмущение, страсть, секс. Утро.
Раннее утро. На готовящегося встать и уйти меня голой женщиной
вывален ящик из комода, в котором были сложены её трусы и
бюстгальтеры. Чистые, разумеется.
- Я обещала показать! – в улыбке Хиракавы мало от самой улыбки,
скорее лишь попытка сделать что-то иное, нежели стонать на мне или
подо мной еще и еще. Вырваться из транса, куда кануло последние
несколько часов.
- Обещания надо держать, - киваю я, вставая.
- Я хочу еще! – мне вешаются на шею, - Мы…
- Если хочешь, то да.
Пора домой, поднимать семью на пробежку. Долг зовёт.
///
Она тряслась под душем, причем вся по разному. Ноги ходили
ходуном, между ними аж всё вибрировало и сжималось, живот бурчал
так, что даже соседи, наверное, слышали. Руки, плечи, голова, всё
ходило в своем, особом, ритме. В мозгах было пусто и зудело. Всего
было два желания – попить воды и, чтобы внезапно вернувшийся Акира
засадил туда, где сейчас стало пусто. Продолжил волшебство.
Ледяная вода лупила по дёргающемуся телу, Асуми её вообще не
чуяла. Не до того было. Её колбасило так, как не колбасило еще
никогда.
Причем, это она могла бы утверждать, если бы могла в данный
момент утверждать хоть что-нибудь – дело было отнюдь не в Акире
Кирью.