Как билась в тебе русская тоска,
Когда ты грудью ото всей «России»
Обороняла русского поэта.
Спасибо, милая.
Пятнадцать суток не пятнадцать лет.
Фр-р-р!
Фьють!
Отваливай!
Привет Парижу,
Но знают ли в Париже, где Воронеж?
Еще одно.
Меняю кандалы
На рукава смирительной рубахи.
Отпилась Сеною запуганная птаха.
Что русского в тебе осталось,
Кроме страха?
Генетика Бутырки и Орды.
Меняю.
Нет, я не потому держусь за жизнь,
Что обуян тщеславием,
Хотя
Желаю славы я
Хотя б ради свободы,
Какую все-таки имеют воды
Реки,
Которая имеет Имя,
В рельефе выбирая бытиё.
Рельеф нам выбирает бытиё.
Рельеф определяет бытиё.
Меняю
Матерую свою судьбу
На всякую дворняцкую собаку.
Обязуюсь
Водить ее на строгом поводке
И делать регулярные прививки
От бешенства,
Поэзии
И чести.
И уж не потому, что по плечу
Поэту
Звездная его свобода.
Порой она не тяжелей ярма,
Зато порой тяжéлей небосвода.
А ты, Господь, возьмешь обратно мя?
А ты, Господь, возьми обратно мя…