Компания была достаточно разношёрстной. Алёнка даже не могла представить себе, где бы ещё она могла оказаться в такой компании. В поезде? Но вон та “мадам”, чопорно наблюдающая за всеми с последней парты, явно только что вылезла из “Мерса” и ничем, кроме бизнес-класса, никогда не летала. По крайней мере, последние лет пять. Интересно, что она здесь делает? Какой у неё срок? Или она только собирается завести ребёнка? А, может, у неё уже есть дети?
Алёнка слышала много отзывов об этой школе-усадьбе и конкретно об этих курсах. Отзывы были от совершенно разных людей, но, как ни странно, только восторженные.
“Хэппимама”, как иногда шутя называли эти курсы, проводилась в Усадьбе всего два-три раза в год, и попасть сюда было довольно сложно.
Официально курсы назывались “Курсы осознанного родительства с Аделаидой Ивановной”. Алёнку подкупило слово “осознанного”. Здесь, по её мнению, должны были дать чёткие указания “как-когда-что”, нарисовать конкретные планы, начертить графики, дать методические рекомендации… А вместо этого: “Единственный способ сделать ребёнка счастливым – стать счастливой самой”…
“Придётся потерпеть, – ещё раз подумала Алёнка. – Выходные всё равно уже пропали”.
Девушка ещё раз огляделась по сторонам. Действительно, очень странная группа.
Одна, явно, “старородящая”, лет этак тридцать пять или около того. Выглядела она, конечно, моложе, но глаза выдавали возраст. Было видно, что женщина вполне успешная, имеющая большие планы на жизнь, и ребёнок, скорее всего, тоже оказался “не совсем ожиданным”. На блузке у женщины был приколот такой же, как и у всех, голубовато-серый бейджик с именем. “Жанна”, – прочитала Алёнка и продолжила рассматривать класс.
Две совсем молоденькие девушки лет пятнадцати – семнадцати. Одна, судя по одежде, представляла собой “зажиточное сословие”, другая же была одета гораздо проще. Возможно, они были направлены сюда комиссией по несовершеннолетним. Последние годы практиковались разные способы заботы о жертвах насилия. В том числе, и обучение на таких курсах. У первой на бейджике было написано “Гуля”, у второй – “Уля”.
“Смешно, – подумала Алёнка. – Им только Оли и Поли не хватает”.
Ещё одна молодая женщина лет двадцати пяти грустно сидела в углу кабинета и так же грустно хлопала глазами, почти не участвуя в том, что происходило в классе.