– У тебя с Элис серьезно? Прости, я должна спросить.
Я помедлил мгновение.
– Конечно.
– В смысле, ты ее не обидишь?
Я насилу сдержался.
– Разумеется, нет.
Она сделала шаг вперед и схватила меня за рукав.
– Я знаю, что ты обычно… Ей, наверное, нужен не такой… Просто мы… Что бы ни произошло, как бы ни сложилось, пожалуйста, не делай ей больно!
Я отдал небольшой поклон, стиснув зубы и пряча раздражение за улыбкой.
– Смею заверить, мадам, намерения у меня самые благородные.
Она пристально посмотрела на меня и, как будто удовлетворенная увиденным, добавила:
– Извини, не стоило этого говорить. Просто Эндрю волнуется. Она заслуживает счастья.
– Ты тоже, – сказал я многозначительно, улыбнулся приятнейшей из улыбок и проследовал в туалет, надеясь, что смог ее растревожить.
Как они с Эндрю смеют меня судить? Я не собирался обижать Элис, а если бы и так – переживет! У нее дом, друзья и деньги, а у меня ничего!.. Я весь вечер дулся и в приступе ханжеского возмущения успешно придушил мысль о том, что Тина, быть может, права.
После того случая Греция занимала все мои мысли.
Я лежал на узкой кровати в материнском доме и изнемогал от обиды.
В соседском саду ребенок играл в детский теннис – мокрый мяч шлепал о пластмассовую ракетку, через два дома тявкал йоркширский терьер, у матери на всю катушку разглагольствовал по радио Саймон Майо. Я вспоминал события десятилетней давности. Совместное путешествие с Саффрон. Дешевая квартира на главной улице города, где сосредоточились ночные клубы («Зевс сведет тебя с ума»), бары у бассейнов и ирландские пабы; мигающие неоновые огни за окном, запах жареной рыбы и дизеля, тарахтение мопедов.
Мы купили билеты на водную экскурсию. Помню, капитан крепко хватал всех за руку, помогая подняться на борт. Палуба под ногами покачивалась, люди напирали. Помню чьи-то колени и головы, чей-то загорелый облезающий бюст. Холодную зеленую бутылку, трясущуюся у рта. И музыка, сиртаки, громкая, бренчащая и скрипучая, которую мы повезли с собой из города в море, восходящие звуки греческой гитары и потрясающая аквамариновая вода вдали от туристической накипи – прозрачные участки между темными скалами просматривались на шесть метров прямо до белого песчаного дна, где, поблескивая, носились стайки рыб.
Злополучный вечер, который я старался забыть, запомнился фрагментами: выпивка, ссора, Саффрон, норовящая разбить мне голову бутылкой, голые ноги другой женщины…