Не может. А если придет, то в таком случае еще более чем вопрос, поможет ли такая помощь, не навредит ли? При этом уже как бы и положительным фактором может служить то обстоятельство, что манипуляторы сами по себе весьма предрасположены к манипулированию в свой адрес со стороны других, потому как тут играет роль целый ряд причин, основные из которых расположены в секторе того обстоятельства, что защита манипуляторов вследствие использования ими манипулятивных методик весьма изношена и подвержена воздействию (атаке) извне.
Конечно, справедливо заметить, что даже те, кто, по нашему предположению, могут оказаться в первую очередь подвержены воздействию манипуляторов, на самом деле вероятней всего не считают, что попадают в символическую группу риска. Прежде всего, такие люди в большинстве случаев обладают соответствующим интеллектом, который, по их мнению, способен устранить возможность оказания над ними различного рода воздействия. Но уже манипуляторы в первую очередь вычленяют из толпы как раз таких людей в силу их врожденной (как врожденной, так и в последующем приобретенной) интеллигентности. А отличительной чертой интеллигентности со времен Достоевского и Толстого было «непротивление злу насилием». И вот тут-то и оказывается, что те, кто проповедует подобный взгляд на жизнеустройство в первую очередь и оказываются под прицелом манипуляторов как раз вследствие своей исключительной беззащитности[24]. А значит, и доверчивости. Ведь добродушного человека намного легче «облапошить», как говорят в народе. Причем такие люди как раз подкупают своей (порой излишней) доверчивостью.
Сама форма доверчивости в таких случаях словно бы располагает к совершению против них манипуляций. Как, например, следует говорить о неких индивидах, которые то ли своей внешностью, то ли складом характера, а скорее всего, и еще помимо перечисленного целого ряда затруднительных к описанию характеристик, словно бы располагают преступников к совершению против них преступлений. Как бы это печально не звучало.
В варианте манипуляций, и даже пока касаясь не только их, мы можем говорить о действительном существовании определенной категории индивидов, которые всей своей внутренней природой словно бы действительно располагают против себя. Бессознательно вынуждают к совершению ряда действий, в которых лицам, посягающим на них, можно инкриминировать преступный умысел. Причем здесь, по-видимому, мы действительно должны говорить о некой бессознательности совершения подобного. Под юрисдикцию оправдания в судебной практики, конечно, подобная форма задействования подсознания не подпадает (это не состояние аффекта), но если подходить к вопросу с позиции наличия в психике индивида сознания и подсознания, то в этом случае следует обратить внимание, что обвиняемую сторону в этом случае вполне можно признать как бы и не виновной. Ну разве что виновной в том, что сознание на этот момент у такого индивида отключилось настолько, что он не смог сдержать внутреннего позыва посягнуть на другого индивида, уже получается вынудившего его своим внешним видом к манипуляциям, то есть к обману.