Утренний морозный воздух освежал и вскоре в голове у Шувалова исчез последний призрак ночного видения. Со стороны штаба строевым шагом через плац к Гурову подошел посыльный и, получив разрешение обратиться, сказал:
– Товарищ капитан, звонили с железнодорожной станции. Просят прислать медицинский уазик. Там кого-то сбил поезд.
Шувалов слышал сообщение, так как комбат стоял рядом.
– Василий Фомич, съездите на станцию! – обратился к нему Гуров. – Разберитесь в чем дело. Если потребуется окажите помощь. Строевой смотр вы уже прошли.
Подъехав к железнодорожной станции, Шувалов вышел из машины и направился выяснять у начальника станции причину вызова.
– Похоже, что погиб кто-то из военных, – сообщил тот.
С сопровождающими его путейцами Шувалов осмотрел место происшествия. Спасать было некого.
На железнодорожных путях в разных местах лежали: туловище пострадавшего, правая нога, обутая в кирзовый сапог, дальше левая с обнаженной стопой, голова была на своем месте, но раздавлена, лицо изуродовано. Все это напоминало продолжение ночного кошмарного сна. Останки собрали, погрузили в уазик. Шувалов доставил найденные части тела в военный морг для проведения экспертизы.
В отделении уже кипела работа. Василий Фомич переоделся в спецодежду и пошел оперировать очередного больного. Он не верил в вещие сны и посчитал это случайным странным совпадением.
Когда командир медицинского батальона капитан Гуров медленно и грузно выходил, минуя сварное с небольшой калиткой ограждение штабного здания, спускался вниз к плацу по нескольким ступенькам, затем отмеряя шагами бетонные плиты, приближался к выстроившимся на утренний развод офицерам, выставив вперед свой массивный подбородок, подчиненные напряженное замирали, ожидая команды начальника штаба: «Сми-и-и-рно! Равнение… на… средину!» и последующего доклада. Затем следовало, как всегда:
– Здравствуйте, товарищи офицеры!
– Здравжлав твариш капитан! – слышалось в ответ.
В то утро ответ получился сбивчивым, разноголосым, без энтузиазма. Пришлось его повторить несколько раз, пока пожелание здоровья единоначальнику не выстрелило убойной очередью.
– Ну, вот теперь хорошо! – удовлетворенно сказал Гуров и мысленно представил себя едущим в автомобиле «Чайка» по Красной площади, где в ответ ему слышалось дружное: «Здражлавтав маршсовюза!»