Толстый с тростью удалялся, а я, поднявшись на ноги и потирая ушибленный зад, почему-то стоял еще секунд десять. В конце концов, толстый находился в поле зрения, и я пошел за ним. Толстый шагал быстро, а тростью скорее отбивал ритм, чем опирался на нее реально, и я то и дело сбивался на бег, чтобы не потерять из виду обидчика. Толстый тем временем петлял по улочкам, сворачивая то в одну узкую улицу, то в другую. Я старался запомнить путь обратно и не мог: скорость, с которой передвигался толстый, и скорость, с которой приходилось двигаться мне, не давали ни малейшего шанса задуматься.
Эта погоня продолжалась уже довольно долго, а я почти не приблизился к толстому. Да и что бы я ему сказал? Я уже перестал понимать, зачем вообще отправился за ним! В боку уже кололо, я напрочь заблудился, и к тому же у меня оставалось мало времени, чтобы вернуться на рынок. Сделав очередной поворот, толстый скрылся с моих глаз. Я поднажал и остановился около угла, куда свернул мой визави. Я заглянул за угол. Никого. Только арка, мусорные баки и тупик. Ни толстого, ни прохода вперед. Глухие стены, без дверей и окон. Я сначала подумал, что мне мерещится. Пришлось пару раз моргнуть. Всё по-прежнему. Я вышел из-за угла. Сделал несколько шагов в арку. Прислушался. Странно. Я продолжал идти вперед, но не мог понять, что происходит. Что-то очень тревожило меня. Когда я понял, что, было поздно. Следующий шаг давался очень тяжело, как будто пришлось выбираться из болота. Но когда я его сделал, сердце у меня чуть не выскочило из груди, а грязное ругательное слово застыло на языке. Я перестал что-либо понимать, потому что весь мир перевернулся вверх тормашками.
Я стоял на улице, солнце светило, было немного прохладно, однако я тут же вспотел в своем прохудившемся пальто, хотя был уверен, что замерзну. В Будапеште в апреле всегда холодно. Шаг. Улочка, где я видел глухую стену, уходила дальше. Стена была, но дальше. И до нее был поворот налево и еще одна арка. Я пошел вперед. Дошел до арки, но выходить не спешил, заглянул за угол. Люди были. Но выглядели они немного странно. Я смотрел на то, как они одеты, и мои глаза расширились от удивления, а челюсть чуть не отпала. Я и не видел-то таких одежд раньше. Хотя нет, видел, даже припомнил, где. В театре. В какой-то исторической постановке, которой и названия не помню. Мужчины и женщины, дети, собаки, кошки и… крысы. Совершенно спокойно шли по тротуару, разговаривая или спеша по своим делам. Мужчины, практически все стройные, в шляпах, формы и размеры которых сразу бросались в глаза, некоторые в плащах, невысоких сапогах, просторных рубахах. У некоторых жилеты. Женщины же были одеты в просторные платья, на головах у некоторых были шляпы, а у некоторых береты или платки. Город жил.