– Я не понимаю, почему, – растеряно произнес мужчина с «дипломатом», глядя на военного и его жену. – Что в этом такого?
– У каждого – свои тараканы, – сказал старший лейтенант.
– Но человек – уникум…
– Вам же сказали, – разъяснил парень с верхней полки, – что следовать ему – чревато. Апостолы, кстати, все умерли мученической смертью. Это я к тому, если вы стремитесь стать новоявленным апостолом.
– Все? – побледнев, спросил сосед с «дипломатом».
Шумер улыбнулся.
– Кроме Иоанна.
– А что Иоанн?
– Страдал, но умер своей смертью.
Сосед с «дипломатом» задумался.
– Я могу быть вашим апостолом, – сказала вдруг Людочка.
До этого она сидела тихо-тихо, накрутив на пальцы проводок от наушников, и неподвижным взглядом смотрела в перекладину верхней полки, забитой раздутыми, словно лопающимися от спелости сумками.
Сейчас глаза ее нашли Шумера. Странно было в них заглядывать. Они горели готовностью к самоотречению.
Шумер с холодком, с грустью подумал: началось.
– Людка, ты чего? – очнулся ее кавалер.
– Ничего!
– Людка!
Дима попытался развернуть девушку к себе.
– Я могу стать вашим апостолом, – повторила Людочка, игнорируя усилия своего парня. – Даже если меня убьют.
– Ты дура что ли? – повысил голос Дима. – А я, значит, для тебя так?
Поворот головы у Людочки вышел царственный, плавный, глаза презрительно сузились.
– Ты?
Наши решения, наш выбор в ключевой точке неуловимо меняют нас, подумал Шумер.
Некоторые начинают слегка светиться. Другие расправляют плечи и становятся выше собственных желаний и своего прошлого. А легкомысленная девчонка, которая вдруг обнаруживает, что вся жизнь ее до этого поезда, этого вагона и этого мгновения состояла из бессмысленных и жалких эпизодов и слов, приобретает удивительную крепость души и убеждений.
А также всепоглощающее желание следовать за пассажиром в замызганном пальто и в потемневших понизу от крови брюках.
Шумеру сделалось стыдно. Он, впрочем, не считал себя глубинным знатоком психологии. Но он видел глаза, видел прогиб спины, видел, каким страстным и ослепительно красивым в этой страсти стал Людочкин профиль.
– У него бабок – шесть рублей! – выкрикнул Дима.
– Ну и что?
– Он реально – никто!
– Ты же его слышал! – возразила Людочка.
– Весь вагон, наверное, слышал, – прокомментировал парень с верхней полки. – Впрочем, я пожалуй, мелко беру. Весь поезд.