Оказалось, этот Карло во времена оны служил в их доме; тётя не позволяла ему забыть об этом, а он почему-то подчинялся.
Так же вела себя ещё одна наша, правда, не кровная, родственница – свекровь другой нашей мамиды – Ксении, бабушка Ольга, в недалёком прошлом – княгиня Ольга Чиковани. Правда, у неё было больше оснований для подобного поведения. Род Чиковани в Грузии ещё более знаменит, когда-то они владели половиной Менгрелии. Один из наших ровесников Чиковани (не Котэ, единственный сын тёти Ксении, остальные 4 – девочки), а их двоюродный брат, хвастался, что у князей Чиковани было собственное «войско», охранявшее границы их владений, что они, якобы, не только никогда не платили дань русскому царю, но даже не позволяли сборщикам налогов проезжать через свои земли.
Бабушка Ольга жила с семьёй своего сына Николая, мужа тёти Ксении (мы все называли его домашним именем – Джаба) в горах, в селении Хунци. До революции там было поместье Чиковани. В описываемые времена дядя Джаба руководил там совхозом. Он закончил сельскохозяйственный институт, был очень предприимчивый человек – сумел построить небольшой завод в своём совхозе по переработке овощей и фруктов, заслужил звание Героя социалистического труда. Но главное – он был очень добрый и гостеприимный. Я помню, как летом за стол в его доме садились до двадцати человек почти ежедневно: братья и сёстры, племянники и племянницы с обеих сторон…
Бабушка Ольга, несмотря на преклонный возраст, пользовалась в семье непререкаемой властью. Проявление прекрасной традиции в Грузии – уважение к старшим, для тех, кто воспитан иначе, может показаться чрезмерным. Например, мы, дети, не могли уйти из дома, не получив разрешение бабушки (родители не в счёт). Трапеза не начиналась, пока бабушка не выходила к столу. Если бабушка задерживалась, к ней посылали Дареджан (младшую из детей). Если бабушка плохо себя чувствовала и хотела остаться в своей комнате, кто-то из внучек относил ей ужин (или обед) и оставался с ней. Только после этого все могли есть.
Бабушка Ольга посещала церковь. Она, как и бабушка Зина, носила траур и всегда ходила в чёрном. Когда шла в церковь, набрасывала на голову красивые чёрные кружева. Ходила она, тяжело опираясь на палку, но держалась, как царица. У церкви все перед ней расступались, мужчины снимали шапки (может, потому, что помнили её княгиней, а может, потому, что её сын был директором совхоза, где все они работали). Как-то, выходя из церкви, бабушка Ольга обратилась строгим голосом к тщедушному старичку: