Пеллетье перевел, что сатана является гигантской пумой или кугуаром с огромными зубами. Чистый Голос не на шутку встревожился. «Ну да, конечно, – думал он. – Вот почему в этой школе такие строгие правила. Они нужны, чтобы не подпускать сатану. Наши тела должны быть сильны, а мысли чисты».
Сестра Мэри Джозеф долго и пристально разглядывала новых воспитанников.
– Как вы думаете, какого мальчика сатана почует первым: того, кто исполнен гордыни, или того, кто смирен и послушен? Который мальчик, по-вашему, скорее попадет в сети к дьяволу: тот, что прилежно учиться и работает не покладая рук, чтобы заслужить снисхождение для своей души, когда она попадет в чистилище, или тот, что бесцельно слоняется и теряет время по своей праздности и лени? Где сатана чувствует себя как дома: в школе, где мальчики поют псалмы в честь Иисуса и Святой Девы, или на пау-вау, где они сходят с пути истинного, чтобы своими языческими воплями и танцами под грохот барабанов вызывать дьявола Маниту? – Сестра Мэри Джозеф глубоко и шумно вздохнула. – Но дьявол Маниту не откажется от погони за твоей душой только потому, что ты выбрал Иисуса. О, это совсем не так просто, совсем непросто!
Пловец потряс головой, словно соглашаясь, что это, конечно, не так просто.
Очевидно довольная своими разглагольствованиями, монахиня присвоила каждому из мальчиков номер и записала в журнал. Она напомнила, что им разрешается оставить при себе только цивилизованные вещи из тех, что они привезли из дома. Следовало изъять из узелков, которые собрал для них отец, ручной барабан, костяной свисток, трещотку, священные камни, амулеты и орлиные перья. Все это будет заперто в кладовой.
* * *
Пеллетье отвел братьев в общую спальню на третьем этаже. Там в большой комнате очень близко друг к другу стояли вряд двухъярусные кровати. Пеллетье показал Чистому Голосу его место и снова щелчком открыл свои часы.
– Молитвы и благословение закончатся ровно через двадцать минут. После этого вы познакомитесь со своими новыми товарищами. Они могут немного поучить вас английскому языку. А сейчас я скажу вам правило номер два.
Братья с беспокойством ждали, пока Пеллетье аккуратно убирал часы.
– Джон, ты будешь спать здесь на третьем этаже, в западном крыле дома. А ты, Томас, будешь спать на первом этаже в восточном крыле. У вас будет достаточно времени, чтобы побыть вместе, когда вы поедете домой… если, конечно, вы этого заслужите, – добавил он многозначительно. – В этом заведении братьям не позволяется быть вместе. Это мешает вашему обучению новым порядкам и плохо сказывается на дисциплине. Послушайте моего совета, не пытайтесь нарушать это правило, это наказуемый проступок.