Чистый Голос был слишком молод, чтобы участвовать в Первой мировой войне, и слишком стар для Второй. Его вклад в военную кампанию состоял в том, чтобы напоминать индейцам об их особых отношениях с Британской короной и убеждать старейшин, что вернувшихся с полей сражений солдат следует чествовать, как воинов, достойных занять почетное место в истории общины. Кроме того, Чистый Голос участвовал в кампании по сбору денежных средств в поддержку военной экономики. Как ни бедны были индейцы, они внесли больше денег на душу населения, чем любая другая группа жителей Канады. Чистый Голос очень гордился этим обстоятельством.
Все индейские ветераны были потрясены жестокой и кровавой бойней, свидетелями которой они стали в Европе. Многие их товарищи были похоронены на чужбине, другие были объявлены пропавшими без вести. Некоторые вернулись на родину с тяжелыми ранениями. Однако правительство объявило, что участники войны не получат льготы и пособия, положенные канадским ветеранам, до тех пор, пока не откажутся от индейского статуса и не покинут резервацию, прихватив свою долю имущества общины.
К тому времени Чистому Голосу было уже под пятьдесят, и он был отцом большого семейства. Почти тридцать лет он боролся против системы школ-интернатов без видимых успехов. Вместо того чтобы отменить систему, правительство расширяло ее. Почти все дети кри, их родители и многие из родителей их родителей провели годы в стенах этих заведений. Школа-интернат, в которой учился Чистый Голос, была значительно укрупнена. Он испытал глубокое унижение, когда индейский агент и полицейские заставили его послать в эту школу его собственных сыновей и дочерей. Прошло много времени, прежде чем Чистый Голос понял, что борьба за отмену школ-интернатов должна вестись согласованно во всех индейских общинах, во всех уголках Канады. Но для этого необходимо было преодолеть запреты, налагаемые Индейским актом, – запреты на свободу слова и политических объединений, на доступ в суды. Индейцам нужна была политическая организация.
Чистый Голос возлагал большие надежды на индейских солдат, вернувшихся с войны. Из ветеранских союзов выходило немало лидеров движения. Опыт службы в вооруженных силах позволял им лучше ориентироваться в канадской государственной системе и чувствовать себя более уверенно при общении с белым человеком. Многие ветераны остригли волосы по армейскому образцу. Они считали короткие стрижки символом воинской чести и носили их в знак солидарности с другими ветеранами – как индейцами, так и белыми. Они хотели, чтобы эти стрижки напоминали белому человеку об их службе в армии.