Бедный маленький Том, в лохмотьях, запинаясь, медленно и робко добрёл к роскошной ограде, прошел мимо безучастных часовых, с бьющимся сердцем и нарастающей надеждой, и сразу же увидел сквозь золотые слитки решётки зрелище, которое заставило его чуть не закричать от радости. Внутри, за оградой стоял маленький красивый мальчик, коричневый от южного загара и свежего воздуха, крепкий, ладный от гимнастических упражнений в спортивном зале, в одежде из лучших сортов шёлка и атласа, мальчик, сияющий свежестью и драгоценностями, мальчик, на бедре которого висел двусторонний, короткий, усыпанный драгоценностями кинжальчик, на ногах были алые лакированные сапожки с красными каблучками, а на его голове красовалась ярко-красная шапочка, с развевающимися в разные стороны перьями, скрепленными огромным, нестерпимо сверкающим на ярком солнце бриллиантом. Несколько, без всякого сомнения, важных, великолепных аристократов стояли рядом с его слугами. Ой! Это был принц, живой принц, настоящий принц крови – без тени сомнения, принц от шляпы до каблуков, в каждом своём проявлении – принц, ура, наконец-то была услышана самая святая молитва, исходившая из сердца нищего мальчугана. Дыхание Тома стало бурным от волнения, его глаза округлились от удивления и восторга. В его голове как молния сверкнуло желание – подойти поближе к принцу и как можно лучше рассмотреть его. Том был в состоянии просто сожрать его глазами! Уже не соображая, что он делает, он повернулся лицом к воротам и с силой прижался лицом к чугунной решётке. В следующее мгновение железный солдат грубо оттолкнул его от решётки и отшвырнул в толпу городских сплетниц и лондонских бездельников, зачирикавших при этом, как галки. Солдат рявкнул:
– Знай своё место, грязный бродяжка!
Толпа зарычала и заржала, но юный принц тут же бросился к воротам, его лицо стало алым, а его глаза вспыхнули от возмущения и гнева. Обращаясь к солдату, он громко крикнул:
– Как ты смеешь так обходиться с бедным парнем? Как ты можешь бить поданных моего отца? Сейчас же открой ворота и впусти его!
Ха! Вам надо было бы видеть, как стремительно толстомясая толпа и сорвала с себя шляпы, клонясь перед принцем. Вы бы послушали, какие лужёные глотки оказались у них, когда они загоготали хором, почти как гуси:
– Да здравствует принц Уэльский!