Приключения в городе и деревне. Невыдуманные истории. Книга четвертая - страница 2
– Придется здесь ночевать, – говорю. – Стыдно перед деканом! Получается, что мы слова не сдержали…
Около трех утра снова набросились на рулон. Как мы его ненавидели! Как ругали себя, что согласились на эту работу!.
– Я бы лучше вагон с луком разгрузил! – горько усмехнулся Михаил.
– Знамо дело! -поддержал я друга.– Но отступать нам, однако, некуда. Слово дали.
Даже майки и те сбросили. Пот застилал глаза. Свою победу над рулоном одержали в семь утра в понедельник. Декан пришел в типографию к восьми утра, вместе с директором типографии сердечно нас благодарил. Даже к проректору завели в кабинет, тот руки нам пожал.
Мимо проходили на работу типографские рабочие, искренне радовались, что заказ отпечатают вовремя. К обеду в кассе выдали по пятнадцать рублей, по тем временам большие деньги, почти половина стипендии. Сейчас рубль «деревянным» дразнят, а в то время рубля вполне хватало, чтобы утром, в обед и вечером в студенческой столовой поесть. Пирожок с ливером пять копеек стоил…
Много позже узнал от знакомого рабочего типографии, что на эту работу с неделю искали желающих, да никто не соглашался рулон тот пилить. А тут мы подвернулись…
Лет через пять в Свердловске зашел в областную типографию. Вспомнил про то, как рулон резали. Меня подвели к станку, где эту операцию выполняли с помощью обыкновенного лезвия, закрепленного в суппорте. Устанавливают на вал рулон бумаги и на другой вал накручивается уже разрезанная бумага. Технический прогресс!
2. На опушке леса
«То березка, то рябина, куст ракиты над рекой. Край родной, навек любимый. Где найдешь еще такой?»
Это одна из первых песен, которую разучили в первом классе. Ее вспомнил, когда однажды на полянке «наломал» более двух ведер белых грибов. Да еще каких – все коренастые, тяжелые. Красавцы, да и только! А сколько перезревших кругом!
«Да! – думаю, – грибники здесь давно, видимо, не бывали. Какое богатство! Такого ни в Африке, ни в Германии не увидишь. Жалко, что фотоаппарата с собой нет».
Захотелось встать на колени и низко поклониться одинокой березке, что росла на поляне. Гордость – то какая за родимую сторонку! Вон мы какие, россияне! В такие вот моменты люди, видимо, и становятся патриотами, когда трепетно дрогнет и замрет сердце при виде боровика или семейки опят на пеньке, или вереницы блестящих, будто лакированных маслят… Как увлекательна лесная азбука осенью!