«Всё, не едем».
«Как не едем!? Билеты дают. Мы узнавали!»
Он говорит: «Туда дают. А обратно?»
Поплакала – и всё. Это первый день.
Мы только приехали в Ленинград в 1939 году. А в 1941 уже началось всё это. И куда нам деваться? Ни родственников, никого… Васильевский остров. 12 линия. Затем Озерки, улица Фёдоровская, 1. Первая же бомба в нас влетела.
Папа пошёл ополченцем на фронт. Это было в первых числах августа. А 8 августа он уже погиб. До Карелии дошёл – и всё.
Я только помню, как он взял меня на руки. А я в красивом пышном платье с широкой атласной лентой на поясе. Он поставил меня на табурет у окна, завязал ленту и поцеловал. А потом ушёл и больше никогда не вернулся.
Когда мама и папа поженились, им так хорошо было! У них был свой дом в Царском Селе. Там такой красивый парк! Мама рассказывала, у них была собака, овчарка. Когда я только родилась, мама вывозила меня в коляске в парк. Я сплю – собака сторожит мой сон. Если я проснусь и начну плакать, она меня укачивает. А уж если сильно расплачусь – подаёт голос – и прибегает мама.
Однажды, когда мне было 2 годика, бабушка, мамина свекровь, сказала: «Анечка, поезжай на рынок». И дала список всего, что нужно купить.
Мы поехали с мамой в Пушкин. Прогулялись по рынку. И вдруг – сирена, тревога. Нас солдат подхватил – и в машину – и в Ленинград. И всё.
Комната метров 20—25. Сначала было небольшое чаепитие. Потом – музыка, танцы. Мне лет 5—6. Помню, стоял на стуле, передо мной – патефон. Я накручивал ручку и ставил пластинки. Я ещё читать не умел – все пластинки знал по картинкам.
«Эдик, „Брызги шампанского“!» – Я быстренько по картинке ищу – 2 слова. Оно!
И все эти ритмы, мелодии – всё откладывалось у меня в голове.
В 1941 году в начале июня мы поехали к родственникам мамы в Новосокольники. Это в 150—180 км от Витебска. Представьте себе картину: папа – высокий мужчина в светлом костюме стального цвета, с патефоном в руках, пластинками. Тогда это было примерно так же, как если бы сейчас мы брали с собой в дорогу ноутбук.
И вдруг через какое-то время – война. Началась паника. Кто-то где-то видел немецких парашютистов. Где-то каких-то десантников поймали.
Нам нужно было срочно возвращаться в Ленинград. А начался ажиотаж, билеты не достать. Народ хлынул убегать оттуда. Билеты – по спискам. Нужно было ждать, отмечаться в очереди.