«Нет, подумаешь, какая умная, выше человеческих дел», – удивился про себя Виталий Григорьевич, глядя на свою лопоухую собеседницу.
– А что, мало, по-твоему? Я же не железный!
– А кто железный? Моя Эвелина? Вы думаете ей легче? И у нее – сегодня то, завтра это… – Положив голову на колени завуча, спаниелька грустно, даже обреченно, продолжала: – правда, открытых уроков, троек «на волоске» у нее нет. – И как бы испугавшись, что из-за этого хозяйка может не понравиться новому знакомому, поспешно добавила: – но вы не думайте… Она хорошая, ласковая! Только… Ну… Как бы сказать?.. Трудно ей… Характер…
– Капризная? – завучу было уже интересно. Долли отрицательно покачала головой. Запрыгали
уши.
– Легкомысленная?
Отрицательно машет ушами черная спаниелька.
– Ну, не знаю, может быть, взбалмошная, резкая?
– Резкая, взбалмошная… – задумчиво повторила Долли. Это из-за того, что назло весь фарфор с драконами перебила?.. Нет, дело не в этом.
Долли опустила голову, почти уткнулась черным носом в холодный снег.
– Нет, – повторила она задумчиво. – Эвелина… Она.. Она… – Никак не подберет нужного слова. Наконец нашла, обрадовалась!
– Она… – не железная!
– Постой, постой, – немного возмутился Виталий Григорьевич. Ведь начали с того, что я – не железный.
– Не-е-е-т, – Долли хитро взглянула карими глазами, как бы разоблачая завуча. – Нет, вы нормальный железный человек. Радовались бы!
Недоуменный взгляд Виталия Григорьевича.
– А чему вы удивляетесь? Вам пора бы знать, что люди бывают железные или… или – как моя Эвелина: у них не пропадают сапожки, двери открываются взглядом, нет у них классов, чтобы руководить ими… – тихо и спокойно произнесла Долли.
– Хорошо – вздохнул завуч.
– Хорошо, – повторила Долли, вслушиваясь в слово. – Разбитый фарфор – хорошо?.. То, что назло – хорошо?.. Черная маленькая лопоушка, кажется, издевалась.
– Ну! Кому что! Фарфор, видишь ли, грохнула! Позволить себе разбить японский фарфор! – последние слова Виталий Григорьевич произнес с некоторой завистью. – Глупо. Смешно просто!
– Вы думаете Эвелина потом не плакала?
– …?
– Нет, не из-за фарфора…
– Так что же тогда? – осторожно, боясь спугнуть откровенность, спросил Виталий Григорьевич.
Долли посмотрела на него внимательно.
– Я же сказала: Эвелина – не железная.
– Но зачем ей быть железной? – насмешливо спросил завуч. Долли, ты ребенок.