– И дым, чтоб его. Мне бы сырок плавленный. Два. Батон белого. – Он подумал и добавил: – Да, и воды ноль пять, без газа.
Алена Петровна быстро собрала все в пакет и протянула покупки Федору:
– Держите, Федя. С вас девяносто пять с копейками… Заходите еще!
– Ну, куды ж я денусь?.. Как вам книжка?
Алена Петровна просияла:
– Ой, начала читать – не могу оторваться! Правда, пока не все понимаю… Но очень интересно. Наверное, скоро приду за новой.
– Не спешите. Я вам пока еще что-нибудь подберу. До свидания.
Федор пришел на реку. Ему нравилось сидеть на крутом берегу реки, прислонившись спиной к старой березе, читать, есть плавленные сырки и смотреть, близоруко прищурясь, на реку или на другой берег, затянутый сейчас дымком от мирно тлеющего торфа. Пожаров никто не боялся – огню через реку не перебраться, а дым… Что дым – и похуже видали.
Иногда, впрочем, взгляд Федора цеплялся за скучное серое восьмиэтажное здание бывшего, как его называли, «почтового ящика» (одноэтажный, притулившийся у самого забора административный корпус внимания не привлекал). На почтовый ящик здание походило мало, скорее уж на потерянную безголовым почтальоном посылку, в которой революционным, насквозь противоестественным путем зародилась жизнь, доэволюционировать ни до чего не смогла, да так и загнулась.
Чем в «ящике» занимались во времена оны, Федор не знал. Он, конечно, задавал старожилам наводящие вопросы, но те в ответ лишь пожимали плечами и сходились на «физике» или «химии», и лишь один крепкий мрачноватый старикан Митрич, подмаргивая левым глазом, бурчал что-то насчет связи. Тоже, в принципе, «физика». А когда Федор попробовал выяснить что-нибудь у охранника Игнатьича, что безвылазно сидел в будочке у ворот «ящика», тот напустил на себя важный вид и заявил: «Не положено, понял!».
Ну, должна же быть в городе какая-то загадка?
Федор добрался наконец до своей любимой березы, уселся на траву и развернул первый сырок «Дружба». Отсюда можно было начинать думать о вечном или…
Федор вытащил из кармана свежеоткопанную книжку и с сомнением повертел ее в руках.
– Артефакт, – проворчал он.
На форзаце книжки имелся нарисованный от руки план, на котором был изображен…
Федор поднял голову и уставился на «почтовый ящик». Ему как-то попалась карта города Белужина – старая, советского еще производства, и на ней никакого «ящика» не было, а было обычное среднестатистическое болото. А новыми картами он не интересовался.