Проектирование социальных систем. Людологическое эссе - страница 28

3. При осуществлении третьей формы познания сущность процесса сводится к тому, чтобы полученное бытие в возможности заменило бытие в возможности лиц не участвовавших в его создании, которые по отношению к нему являются враждебными формами реализации ранее уже отвергнутого при первой форме познания бытия в возможности. При этом следует понимать, что человек – существо, управляемое идеями и образами (что с успехом доказал Карл Юнг), поэтому он не чувствует искусственности того или иного бытия в возможности, редуцируемого по собственной воле в действительность. В высшей степени проявляется в знаменитом высказывании Г. В. Ф. Гегеля «все разумное – действительно, все действительное – разумно». Представляя, по сути, неизменный набор форм сочетания алгоритмов увязки переходов бытия в возможности в действительность, управляемый человек способен только менять их содержание, но не сам тип и метод опознавания, мышления. Именно поэтому уже успехом считается проникновение в данную операционную область того бытия в возможности, которое составляет продукт реализации по первой форме познания. Ярко видно на примере идеологического зомбирования ХХ века (национал – социализм, коммунизм, большевизм, сталинизм и прочее). Здесь задача весьма сложна, так как речь идет фактически о кооптировании системы критического мышления объекта в область операционного арсенала познающего, управление системой координат «истина-ложь» другого человека предполагает наличие большого ресурса. По большому счету вся система судопроизводства государства имеет целью именно это – формирование единообразного представления у неперсонифицированного круга лиц о должной форме организации действительного. Сделать собственно – рожденные истины формой бытия других людей, которые к ним отношения не имеют, весьма сложно. И первое, что необходимо сделать – отказаться от собственности на бытие в возможности, полученное в первой форме познания. Заметим, что алгоритм восхождения таким образом выглядит в форме Гегелевской триады, где тезисом выступает универсальное представление о мире, полученное на первой стадии. Затем тезис противостоит антитезису – собственно субъекту, бытие которого теперь должно поменяться полностью, если он желает воплотить в жизнь полученные результаты. И, наконец, как только он добился того, что его образ жизни стал верификацией его истин, ему приходится отказываться и от него, если он хочет донести свои истины людям. Ничто не рождает в мире большего недоверия, чем собственное мнение в высокой степени оригинальности по теоретическому вопросу. При этом нельзя требовать от будущего последователя такой же познавательной способности, которой обладаешь сам, или тех же усилий, которые приложены тобою, но, тем не менее, твое учение должно стать самым дорогим для него, тем, за что он должен будет при необходимости отдать свою жизнь. Поэтому те средства и методы, которыми достигается подобное отношение, всецело должны соответствовать ожиданиям субъекта, более того, составлять его сущность, что находится уже давно в полной противоположности познающему субъекту, утрачено им еще в процессе первой стадии познания. Вместе с тем, процесс носит необратимый характер. Рано или поздно представление о мире, обладающее достаточной степенью универсальности для того, чтобы снимать противоречия по области бытия в действительности, и хоть в какой-то степени доступное неперсонифицированному кругу лиц, находит своих носителей, и, соответственно, начинает оживать в парадигмах бытия, составляющих жизнь воспринимающих субъектов, в последующем заменяя их. Задача самого источника такого представления о мире (создателя) – продуцировать систему снятия противоречий, которая позволила бы сохранять чистоту изначально полученного знания, так как каждый последователь и субъект новой системы, воспринимая ее как собственную истину, будет осознанно или неосознанно привносить в нее собственные качества. Поэтому необходимо создание определенных систем снятия внутренних противоречий по всем элементам парадигмы бытия, продуцируемой таким бытием в возможности, с учетом того, что внешним наблюдателем любое проявление системы реализации такого бытия в возможности воспринимается именно как свойство системы, без учета возможности девиации такого проявления по отношению к самой системе. Следует понимать, что «обращение в веру» по неперсонифицированному объекту происходит в геометрической прогрессии, процесс практически необратим, и единожды будучи запущенным, он не подлежит управлению, корректировке силами создателя первоначального представления. Если не предусматривать всего этого с самого начала, то вполне можно оказаться в ситуации, когда сталкиваешься со своим учением в людях и не узнаешь его. Жизнеспособность идей проверяется непосредственным образом именно в том, как те или иные социальные теоретические конструкции влияют на жизнь лиц, персонифицируемых ими. Ярчайший пример неправильной реализации – это учение Карла Маркса в исполнении большевиков в России. Совершенно адекватная социальная система, исполненная по первому этапу познания, была совершенно неадекватно реализована в области действительного, что привело к тому, что современный мир больше напоминает «Божественную комедию» Данте, чем чудо творения Господа. Причина все в том же – ограничение познания самореализованным бытием в возможности (написание книги в данном случае и ее медиатизация), без его верификации во второй и третьей форме познания. Необходимо оживлять своими истинами души людей, заставлять их жить и дышать одним и тем же воздухом с тобой, чтобы понять, насколько то, что рождено тобой, пригодно для жизни в судьбах других, насколько это лучше или хуже для них. Или надо перепоручить это, как сделал Иешуа, удачно избежав при этом возможных разочарований. Иначе получится то, что происходит с учением К. Маркса – прививка к нему продержится еще лет 150—200. Познание всегда должно проходить сквозь человека, иначе это шаманизм для окружающих, смерть для познающего субъекта. Выработать зачетные схемы и критерии, благодаря которым субъект, приобщающийся к новой форме бытия в возможности, понимает, что он причастен – одна из самых трудных задач. Религия преодолевает это ритуальностью. И, как мы увидим, не случайно (действует закон: чем выше степень игровых действий, составляющих формальную причину в парадигме бытия, тем лучше переходит бытие в возможности в действительность, тем полнее материальная причина отражает целевую).