Принцип презумпции невиновности действительно выглядит странно, как в части своего законодательного выражения, так и в части применения. Начнем с самого простого. Кто пользуется презумпцией невиновности? Согласно действующему УПК РФ – это обвиняемый. Таким образом, это не подозреваемый, и не лица фигурирующие в рамках Оперативных дел. Презумпция невиновности и презумпция добропорядочности, получается, разные вещи. Разные именно в силу процессуального аспекта, презумпция невиновности – это процессуальное выражение презумпции добропорядочности. Для судьи, который принимает решение, это вообще вопрос философский, так как вынесение им суждения в процессе судебного следствия, до постановления приговора, является уничтожением презумпции невиновности в рамках сознания одного субъекта познания, тоже самое и в отношении приговора. Сам по себе приговор, вынесенный по делу, не является свидетельством уничтожения презумпции невиновности формально, так как он не вступил в законную силу. С другой стороны, защитник и осужденный могут не подать кассационную жалобу и тогда приговор по истечении срока обжалования вступит в законную силу и действие презумпции невиновности будет прекращено. Вопрос, – а было ли оно вообще, именно действие? В чем оно выражается, кроме того, что «обвиняемый считается невиновным», кем считается? В какой момент считается? Какие юридические изменения происходят в зависимости от того считается он невиновным или нет? Следует отметить, что проблематика презумпции невиновности напрямую увязана с понятием знания в юриспруденции. Является ли знание юридическим фактом? С одной стороны, – безусловно (прямой умысел, пропуск срока исковой давности и его восстановление с момента, когда лицо узнало о том, что его права нарушены) и в то же время знание само по себе является областью мысли и поэтому не подлежит правовому регулированию. Праву знание, мысль, интересны только в активной части выражения, осуществления (энтелехии), когда лицо, например, осознает, а еще лучше осознает и руководит (критерии достаточные для констатации абсолютной вменяемости). В противном случае само по себе знание в форме бытия идеи, мысли (бытия в возможности) праву неинтересны. Лицо вообще интересно праву с точки зрения его действий, – такова была доктрина Фридриха Энгельса и Карла Маркса. Но современность тем и уникальна с точки зрения познания, что сегодня впервые в рамках уголовного права и уголовного процесса мы имеем предельность действия (Уголовный закон – негативная предельность воздействия государства на человека) в сопряжении с предельностью познания (Уголовный процесс как активная форма познания). Сегодня предполагается, что все лица, активно участвующие в отправлении правосудия не знают и не могут знать виновно лицо или нет, иначе они были бы очевидцами совершенного и не могли бы принимать участие в судопроизводстве. Единственным исключением является фигура потерпевшего, который может быть и очевидцем и активным участником процесса (не выводятся из зала суда перед допросом, пользуется равными правами как сторона обвинения по смыслу закона, но на деле поражен в процессуальном статусе). Для остальных участников точное знание виновно лицо или невиновно находится за гранью их осведомленности.