— Легилименс!
***
Северус Снейп, сидя в гостиной своего ветхого дома в Коукворте,
наслаждался чашечкой ирландского кофе, в котором виски преобладал
над титульным ингредиентом, то есть над кофе, в пропорции семь к
пяти. Именно такую дозировку лично Северус считал оптимальной для
текущего времени суток, календарного сезона и расположения небесных
светил.
Кто-то, например Минерва, попрекал его начинающимся
алкоголизмом, но Северус находил алкоголь меньшим злом — в его
распоряжении всегда имелись и навык, и возможность изготовить
дурманящие снадобья, чьё разрушительное действие на психику будет
куда глубже, основательнее и быстрее. Учитывая все обстоятельства,
а именно прошлое, настоящее и предполагаемое будущее Северуса,
алкоголь был неплохим компромиссом между наркотической комой, в
которую мечталось впасть, и разрывающей душу трезвостью, в которой
надлежало пребывать. Снейп отпил очередной глоток своего напитка —
и тут загудело пламя в камине.
— Северус, — озабоченно сказала показавшаяся среди языков
зелёного огня голова Дамблдора, — зайди срочно, ты мне нужен.
Голова пропала. Северус произнёс ей вдогонку замысловатую
матерную тираду — неблагополучное детство так просто из биографии
не вычеркнешь — и в пару глотков прикончил остававшийся кофе.
Никакого удовольствия он при этом уже не испытывал. Манера
господина директора дёргать его, как собачку за поводок, по любому
стоящему и не стоящему поводу, раздражала неимоверно.
Северус готов был поставить галеон против кната, что «нужен» в
данном случае означало какой-нибудь пустяковый вопрос, вроде
согласования поставок перечного зелья для больничного крыла —
потому что господину директору нравилось напоминать Северусу о
своей над ним власти, потому что своё время он ценил, а время
Северуса — нет, и просто потому, что он так привык и не находил
причины действовать как-то иначе. Собственная безотказность бесила
Снейпа до нервного тика, но опутывавшая с ног до головы сеть клятв
и обетов, что твоя паутина акромантула, не давала лишний раз
взбрыкнуть. Снейп с отвращением швырнул горсть летучего пороха в
камин и перенёсся в кабинет — не кабинет, а бардак или кунсткамеру,
трижды права Минерва — главы «Хогвартса».
В помещении оказалось неожиданно людно, да и состав
присутствующих не мог не вызывать удивления.