– Так вы рабочий? Надеюсь, вы не англичанин?
– Нет, я из России, только что приехал в карете – ответил Леонид, продолжая дергать ручку двери.
– Господи, так вы русский, как я счастлив, вы себе не представляете, как мне хотелось увидеть русские избы, мне так надоела эта Италия!..
– Послушайте, гражданин, а как ваша фамилия? – перебил его Леонид, окончательно поняв, что дверь заперта и ему отсюда так просто не выйти.
От такого простого вопроса, мужчина в халате как-то сразу сник и вдруг расплакавшись, направился к кровати.
– Что с вами? – спросил удивленно Леонид, – я вас обидел чем то, тогда прошу пожалуйста извинить меня.
Мужчина вдруг сел на кровать и обхватив худые колени руками стал раскачиваться из стороны в сторону, при этом вздрагивая от душивших его слез.
– Я!..– вдруг закричал он истошно, – Поприщин, Аксентий Иванович! Титулярный советник! дворянин!
– Хорошо, хорошо, уважаемый Поприщин, – постарался успокоить мужчину Леонид, – давайте вместе пойдем к главврачу, она вас осмотрит и даст успокоительное лекарство или разрешит смотреть по вечерам волшебный телевизор.
– Никуда я не пойду, пока не увижу свою матушку. Тут мужчина, отвернулся от Леонида и запричитал – «Матушка, спаси твоего бедного сына! урони слезинку на его больную головушку! посмотри, как мучат они его! прижми ко груди своей бедного сиротку! ему нет места на свете! его гонят! Матушка! пожалей о своем больном дитятке!..»
«Ну вот, этого мне еще не хватало», – подумал Леонид, – больной, судя по всему в истерике и может агрессивным стать.
На своем, пока не большом опыте следователя, Леонид знал, что чем абсурднее ты будешь вести себя с психически больными людьми, а проще говоря нести несусветную чушь, тем больше вероятность войти с ними в контакт. Правда, один раз при выезде на место происшествия, Леонид так переусердствовал, что даже психически больной, бросив ружье, стал крутить пальцем у виска.
Это хорошо, как потом выяснилось, что ружье оказалось не заряженным, ну а там кто его знает, взяло бы, да и выстрелило. Но главное, что преступник был обезврежен.
После этого случая, коллеги по работе стали считать Леонида «безбашенным», еще бы, лезть в квартиру без «бронника», на вооруженного «психа», это уже было чересчур.
Но Леониду это мнение коллектива было на руку, лишний раз на работе никто не вступал с ним в спор.